В-третьих: Венгрия – одна из немногих, кажется, стран, где две основные конфессии западного мира: католицизм и протестантство (так сказать, антикатолицизм) – с давних пор сосуществуют вполне мирно, не пытаясь истребить друг друга. Одна из главных причин этого мне видится в том, что венграм на протяжении едва ли не всей их истории (во всяком случае, с XVI века) приходилось бороться за выживание, отстаивая свой национальный статус, свою культуру и противостоя внешним угрозам. Добиться успеха в этой многовековой борьбе можно было (и венгры его добились) лишь в сплочении. Тут уж было не до различий в церковных ритуалах. Более того, религия (то есть христианство в разных его формах) выступала как один из мощных мотиваторов сплочения. Недаром в одном из самых знаменитых поэтических произведений XIX века – «Национальной песни» Шандора Петефи, которой он в марте 1848 г. поднимал народ Пешта (Будапешта тогда еще не было, были два отдельных города: Буда и Пешт) на восстание, появляется странная формула: «бог венгров».
Богом венгров поклянемся
Навсегда,
Что рабами мы не будем
Никогда!
(Перевод Л. Мартынова)
Можно тут поразмышлять о том, что понятие это, уходя корнями в глубины национального самосознания, смыкается там с памятью о древних языческих божествах кочевых мадьярских племен, но это будут уже фантазии, домыслы. Очевидностью же является то, что формула «бог венгров» совсем не имеет в виду различий и противоречий между католической и протестантской конфессиями.
Когда-то меня удивляло, что венгры (практически одни и те же) с одинаковым пиететом говорят об исторических деятелях и событиях, связанных и с католической, и с протестантской церквами. (В книге Енё Гергея это тоже чувствуется, хотя говорит он, понятным образом, о католичестве.) Предметом национальной гордости для венгров является, например, сказочно красивый собор Матяша (Матяш-темплом) в Будайской крепости. Но с такой же любовью смотрят они и на величественно суровую Большую церковь в Дебрецене, городе, который они (несколько, на мой взгляд, все же преувеличивая) называют «кальвинистским Римом». Вот еще один факт: за судьбу кардинала Йожефа Миндсенти, активно участвовавшего в революционных событиях осени 1956 г., а затем почти 15 лет проведшего в американском посольстве в Будапеште, переживали все венгры, без различия конфессий, в том числе и атеисты.