На экране сюжет. (В кадре местный краевед на фоне ДК Калиновска повествует о том, как в счастливые советские годы здесь проходили съемки фильма о Гражданской войне.) Снимали в ДК, бывшем храме, на восстановление которого Григорий Кармашик уже в девяностые давал немалые пожертвования.
Ведущий: А вы сами бывали у него дома?
Скрипач: Я дважды бывал у них, когда Лидия Сергеевна с Лилей уезжали лечиться на море. Лиля вообще была очень болезненной. Отец все силы положил на ее выздоровление.
Продюсер: Это не ваши воспоминания. Это украденные детские воспоминания дочери из газетной статьи. А своего нет! За что ни возьмись, ничего вы не помните.
Скрипач: Я мало что помню, какими-то детскими отрывками. Мама приучила не лезть в его жизнь, не попадаться на глаза его знакомым. Мы старались ему не мешать. Хотя он нас особо не скрывал. Пусть и не афишировал нарочно. Мы с Лилей жили в разных семьях, но любил он нас одинаково. Я никогда не был его тайной. Думаю, та семья догадывалась о нас, хотя теперь утверждает обратное. Шила в мешке не утаишь, и мир не без добрых людей, вы понимаете… Тем более примерно раз в четверть, когда приезжала мама, мы шли на детский спектакль «Трехгорки», где отец играл ворона Абрахоса.
На экране кадры из советского телеспектакля «Маленькая Баба-Яга». Кармашик в птичьем гриме машет крыльями и широко раскрывает клюв… Голос ведущего за кадром: Любимая московскими школьниками роль Григория Кармашика!
Зал умиляется, некоторые эксперты смахивают слезу.
Продюсер (продолжает допрос с пристрастием): На какой машине ездил Григорий Саныч?
Скрипач: Долгое время ездил на «Газ-21». В восьмидесятых приобрел BMW E28. Большие деньги вложил. Но потом вовсе отказался от машины, тяжело было по здоровью.
Ведущий: Сейчас мы сделаем перерыв на короткую рекламу, далее в нашей программе: дочь Григория Кармашика! Что скажет она? Не переключайтесь.
Закон подлости: только находишь среди ночи занятие, пусть и беспонтовое, начинает смаривать. Глаза слипались. Едва не пропустил начало второго действия, но разбудил голос той, ради которой решился досмотреть телемудянку.
Второй акт
В студию врывается уже знакомая мне девица. С воинствующим видом начинает гасить всех инакомыслящих.
Дочь: Во-первых, почему его пригласили первым? Я что, тут в роли статиста?