***
Конечно, эта осень некстати, и
знать не знаешь, что делать с нею.
При выборе из тоски и апатии
хватайся за первое – так смешнее.
Проснулся город, а мрак остался,
холодный ветер пока что мимо.
Летят синицы желтушным галсом,
на них ты смотришь неотвратимо.
В канавах грязных плывут помои,
плывешь и ты вслед дешевым эхом.
Достать бы денег, уехать к морю,
стоять и думать – зачем уехал?
Впадать в безумие лучше сразу,
семья оценит, враги освищут,
пожертвуй нищим бесценный разум,
айда кататься в намокших листьях!
Твой друг – придурок, твой брат – зануда,
твой друг – ублюдок, твой брат – Иуда,
твой друг – собака, твой брат – картошка,
иль все же кошка? Или не кошка…
Постой, блаженный, прими микстуру,
сними симптомы душевной хвори.
Зачем хвататься за дуло сдуру?
Есть средства хуже. К примеру – море.
Не думай только, что ты несчастен.
В своей октаве здесь каждый воет.
А если все же устал быть частью —
свои тревоги скорми прибою.
Конечно, эта осень некстати, но
верь, безутешный – зима за нею.
При выборе между тоской и статикой
хватайся за первое. Так смешнее.
***
Мое сердце на океанском дне,
как коралл мерцает из глубины,
и русалка шепчет: «Иди ко мне,
здесь спокойно, если не ждать волны».
Мое сердце – на дне, мое тело – здесь,
меж людей, походов, великих дел,
сердце держит тело в крутой узде,
не дает прожить, так как я хотел.
А со дна русалка смеется всласть:
«Можешь лгать себе, но воде не ври,
нет другой судьбы, кроме как пропасть,
на блаженный миг погаси свой крик.
Ты пойми, родной, твое место – тут,
ты нырнешь опять через год невзгод,
твое место – тут, твое сердце – кнут,
погоняет вниз сквозь пучину вод».
Мое тело стонет, зудит, скрипит,
пальцы просят солнца прямых лучей,
на земле я – слаб, под водой я – кит,
на земле я – раб, под водой – ничей.
Мое тело спит, мое сердце ждет
и тихонько бьется на темном дне,
а русалка мирно ему поет.
Я спущусь однажды. Надежды нет.