Воздух Долины Туманов был насыщен терпкими запахами диких трав, влажной плодородной земли и свежей хвои. После проливного дождя поднимался особенно густой, пьянящий аромат мокрой листвы и разбухшей древесной коры, а в морозные зимние ночи отчетливо чувствовался особый, ни с чем не сравнимый запах девственного снега и прозрачного льда. Звуки долины были столь же многообразны и выразительны: мелодичное пение неведомых птиц, грозный рев могучих зверей, умиротворяющий шелест листьев на легком ветру и оглушительный грохот тяжелых камней, срывающихся с крутых горных склонов в бездонные пропасти.
Человек в этом первозданном мире был хрупок и удивительно беззащитен. Его единственным оружием служили заостренные палки и грубо обработанные камни, его ненадежным убежищем – темные пещеры и примитивные хижины из веток и шкур. Непредсказуемая жизнь племен полностью зависела от удачной охоты, благосклонности капризных духов и несгибаемой силы воли к выживанию. Каждое новое утро неизменно начиналось с отчаянной борьбы за существование, и каждый багровый закат мог легко стать последним в жизни любого члена племени.
В этой первобытной симфонии жизни и смерти, в этом суровом мире, где неумолимая природа диктовала свои жестокие законы, обитали немногочисленные племена, чья драматичная история еще не была запечатлена ни на хрупком пергаменте, ни на твердом камне. Их повседневная жизнь была переполнена смертельными опасностями и неисчислимыми лишениями, но в то же время – удивительно простой и настоящей, связанной неразрывными, священными узами с древней землей, которая их породила и взрастила.
Долина Туманов была не просто безмолвным местом действия, она представлялась живым, одухотворенным существом, дышащим, рычащим и молчаливо наблюдающим за первыми неуверенными шагами раннего человечества на своем каменистом, испещренном шрамами лоне. И в этой дикой, первозданной красоте разворачивалась захватывающая история племени Та-Ку-Ри.
1 глава: Между небом и землей
Рассвет разлился над древним лесом прозрачным золотом. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь густую завесу листвы, отбрасывали причудливые тени на земляной пол хижины. Рол медленно открыл глаза, позволяя сознанию освободиться от плена сновидений. Его мускулистое тело, закалённое бесчисленными охотами, отозвалось лёгкой болью после ночи, проведённой на жёстком ложе из шкур и сухих трав. Он потянулся, чувствуя, как напрягаются и расслабляются каждая мышца, каждое сухожилие, словно готовясь к прыжку. Окинув взглядом внутреннее пространство хижины, он поднялся и, отодвинув тяжёлую шкуру, служившую дверью, вышел навстречу новому дню.