Сама она ему об этом даже не заикалась. Шел 1990-й год. Страну лихорадило: начались массовые беспорядки и межнациональные конфликты, парады суверенитетов, забастовки на шахтах. Опустели прилавки, нарастал хаос, людей охватывало ощущение безнадеги. Жизнь становилось все труднее и скуднее. Какой тут развод? Особенно если учесть, что алименты Олега могут оказаться гораздо меньшими, чем его теперешние «добровольные взносы».
Осенью Ваня должен был отправиться в школу. Ольга призадумалась: специального учебного заведения для незрячих в Проскуринске не было, возить его каждый день в областной центр было накладно и долго. Это в какую же рань нужно ежедневно будить ребенка, чтобы успеть к половине девятого на занятия! О том, чтобы оставлять там сына на всю неделю не могло быть и речи. «Он, конечно, мальчик самостоятельный: ест с помощью ножа и вилки, постель застилает, комнату свою убирает, моет за собой посуду, даже пирожки вместе со мной лепит, – размышляла женщина, – но оставлять его надолго с чужими людьми я пока не готова. Опять же, здесь – музыкальная школа и вокальная студия. Если Ваня всю неделю будет в Уралграде, с ними придется расстаться. Попытаемся подать документы в обычную школу».
В последнюю Ваню взяли с испытательным сроком. Там он не проучился и недели. В четверг Ольгу пригласил к себе в кабинет директор школы.
– Вот что я вам скажу, Ольга Петровна, – с некоторым смущением произнес он, – по сути, родители незрячего ребенка могут подать документы в любую школу, и мы не имеем права им в этом отказать. Но, если честно, в «массовой» школе инклюзия не работает – учителям просто не хватает нужных навыков. Ничему мы здесь Ваню не научим. Поставим тройки, учитывая его прилежное поведение, и все. А он так и будет все время сидеть за партой, боясь выйти из класса даже на перемене. Сегодня, например, его в коридоре сбили с ног шестиклассники, несясь со всех ног в столовую. Нечаянно, конечно, но он ушибся, здорово напугав своего классного руководителя. Не можем же мы наказывать детей за то, что они – дети. Согласен, он не по годам сообразителен, у него прекрасный словарный запас, парень хорошо считает, замечательно поет и декламирует стихи, но есть же еще математика с множеством формул, чтение, письмо, рисование, физкультура. Наш эксперимент по внедрению Вани в зрячий коллектив был плохой идеей.