Пускать Ивана к шефу секретарша не хотела категорически, но потянувшийся за носовым платком парень нечаянно нажал на кнопку своего диктофона и на всю приемную из его кармана прозвучало: «Хороший парень, поет замечательно, но брать его нельзя – хозяин запретил». Женщина, как ужаленная, вскочила на ноги и, цокая подбитыми металлом каблуками, кинулась к ректору. Спустя минуту она процокала обратно и, стараясь скрыть свое раздражение, пригласила Котельникова в кабинет.
– Слушаю вас, молодой человек! – бросил ему ректор, не предлагая присесть.
– Здравствуйте, Игорь Михайлович! Меня зовут Иван Котельников, – представился Ваня. – Я – абитуриент вокального факультета. Меня, по неизвестной мне причине, не включили в списки для прослушивания, но я все-таки представил педагогам свою программу. Судя по их реакции, я выступил неплохо, но, боясь вашего гнева, они выставили мне «удовлетворительно». Уверяю вас: я пел не хуже многих, получивших более высокие баллы.
– Почему вы так решили? – хмыкнул «хозяин». – Мне бы вашу самооценку.
– Я с шести лет занимаюсь музыкой и вокалом, играю на трех музыкальных инструментах, являюсь победителем многих музыкальных конкурсов, в том числе и телевизионных…
– Я видел ваши документы, юноша, – устало произнес ректор. – Давайте начистоту. Слепого артиста публика слушать не станет. Она будет лишь жалеть «незрячего бедолагу» и сморкаться от сострадания в платочки. Вы даже не представляете, насколько сложно учиться в консерватории даже зрячим студентам. Это – каторжный труд, большие объемы работы, бесконечная практика, учебные концерты, галопирование по различным концертным площадкам… Не хватало нам еще отвечать за вас, если вы попадете под трамвай или шлепнетесь на энергорельс поезда метрополитена.
– Если все дело в этом, я напишу вам расписку, что беру на себя всю ответственность за собственную безопасность во время обучения в консерватории. Что же касается жалости публики, то история знает немало случаев, когда незрячие музыканты вызывали у нее лишь восхищение. Вспомните известного скрипача Кирилла Жирковича, заслуженного артиста Российской Федерации слепого баяниста Ивана Паницкого, знаменитого незрячего пианиста Михаила Зюзина.
Игорь Михайлович молчал, внимательно изучая стройную фигуру стоящего перед ним парня. Если бы не дымчатые очки у того на носу и белая трость в руке, он никогда бы не сказал, что его собеседник – слепец.