Сквозь холодный ветер, что гонит пыль по бескрайним просторам тюркской степи, слышался неясный, но тревожный звук барабанов – в их ритме звучала древняя мудрость, о которой Курт мог только мечтать. В его детских глазах горел огонь, тот же огонь, что когда-то зажигал сердца величайших каганов, чьи имена были вписаны в летописи, но имя которого ещё никто не знал.
Он сидел, укрывшись от ветра за высокими травами, и слушал рассказы стариков. Они сидели у костра, их голос звучал низко и уверенно, как если бы сама земля говорила с ними, рассказывая истории о древних правителях. Курт знал каждое слово, каждое имя, знал их подвиги и войны, их мудрые решения и великие переговоры. Его глаза, хоть и не могли полностью понять глубину этих историй, сияли восторгом. Он мечтал стать таким же, как они – такими же великими, такими же уважаемыми.
Но в реальности Курт был простым мальчиком, чьи плечи ещё не несли тяжести великого выбора, а его голос не звучал в совете старейшин. Его имя не произносилось с уважением, его не принимали всерьез. Он был лишь одним из многих подростков, сидящих в тени великой силы своего народа, но мечта о том, чтобы однажды возглавить этот народ, горела в нем так же ярко, как и в тех, кто когда-то стал каганом.
Однако Курт понимал, что мир, в который он стремился, был не таким простым, как легенды, которыми он зачитывался. Войны и победы – это лишь одна сторона величия. Мудрость, переговоры, способность вести за собой и понимать тех, кто окружает тебя, были теми качествами, которые выделяли настоящих правителей. А Курт… Курт даже не знал, как вести беседу с товарищами, не говоря уже о том, чтобы выслушать врага, прежде чем взяться за меч. И всё же, где-то в глубине сердца, он был уверен, что его время придет. Он, как и те, о ком рассказывали старики, сумеет преодолеть все свои слабости.
Курт знал, что его мечта не будет легкой. Но, несмотря на всё, он всё же верил: однажды его имя будет звучать среди великих, как имя того, кто спас свой народ, как имя того, кто стал истинным каганом.
Время шло, и с каждым годом Курт всё больше ощущал, как тяжела ноша мечты. Он был не таким, как другие мальчишки его возраста. Они играли в сражения, тренировали оружие, но для Курта это было всего лишь игрой, в отличие от тех, кто, казалось, рождался с истинной силой внутри. Он не был ни сильным, ни быстрым, как другие, и часто оставался в тени, когда сверстники вели свои бесконечные споры о предстоящих битвах и победах.