«Мы были попыткой тишины заговорить.
Теперь мы – сама тишина.»
Ф. Терру
На центральных экранах Института межзвёздной координации, среди бесконечных потоков биометрии, когнитивных кривых и психолингвистических тепловых карт, начали прорисовываться человеческие лица. Не портреты – проекции: совокупность данных, опыта, привычек, глубинных нейропрофилей.
Искусственный отборщик, работающий в паре с комиссией из десяти независимых наблюдателей, завершал последнюю фазу: фазу согласования вариативного сознания. По сути, программа искала не лучших, а взаимозеркальных – тех, чьи сознания на краевых точках аномального пространства не станут конфликтовать, а дополнят друг друга.
На экранах остались четверо. Их истории начинались в разных частях Земли, но будто подчинялись одной невидимой формуле.
Никто из них ещё не знал, что будет смотреться в других, как в зеркало. И что каждый из них – не просто человек, а фрагмент.
Физик-теоретик, преподаватель Киотского университета, специализация – топология многомерных пространств, финалист проекта «Модель 11-М» по реконструкции гравитационного начала.
В базе данных хранился почти идеальный психоэмоциональный профиль: выдержанность, устойчивость к изоляции, высокая степень нейросенсорной интеграции.
Но был один аномальный узел: дочь, погибшая при падении экспериментального спутника, к которому Акира сам имел отношение.
Проект «КАНО-4» был первым совместным запуском университетского консорциума и частной корпорации. Спутник вышел из орбиты из-за сбоя в системе стабилизации – модуль, отвечающий за это, разрабатывала команда Акиры. Обломки вошли в атмосферу на 33 секунды раньше, чем предсказывал расчёт. Один из фрагментов – титановый фланец с маркировкой университета – пробил крышу детского лагеря в префектуре Вакаяма. Пострадавших было семеро. Погибла одна – шестилетняя Юна Такаши.
Акира не покинул проект, не пытался обелить себя. Он молчал, как и большинство японских профессоров: не потому что нечего сказать, а потому что вина у него была точной, как формула.
С тех пор он замолчал. Не навсегда – выборочно. Он говорил языком уравнений. Искал не смысл, а исходное условие.
В повседневной жизни Акира избегал зеркал. Не носил часы. Завтракал в абсолютной тишине. В его доме не было ни одного экрана – только окна и книги.