– Нет, Роза!.. Я не понимаю! – возмущалась Младшая тетка. – Неужели ты не можешь ее… как-нибудь… отравить?
– Отравить? – не расслышала Роз Михална.
– Отравить?! – испугалась Младшая. – Я что, сказала «отравить»?
– Да, Муся! – засмеялась Старшая. – Ты сейчас сказала: «Лидку надо отравить»!
Старшая тетка была спокойная, худая, с длинным тонким носом, с таким же острым взглядом, как кончик ее спицы, которую она не выпускала из рук. Младшая тетка была крупная и пышная, как кукла на самоваре, она всегда энергично хохотала, и когда она смеялась, ее мягкие щеки и рюшки на платье ходили волнами.
– Я имела в виду приструнить! – поправилась Младшая. – Роза!.. Я хотела спросить, почему ты не можешь невестку свою приструнить?
– Против лома нет приема, – усмехнулась Роз Михална.
– Что у тебя в духовке? – беспокоилась Младшая. – Чем это пахнет? Я чувствую, это что-то ресторанное! Только не пойму, это рыба или мясо? Я голодная как волк…
В духовке зарумянился лосось, Роз Михална пекла его с розмарином, и с какими-то еще своими мелкими хитростями, которые она всегда хранит в секрете. Запах пряностей хлынул из кухни в белую столовую, когда она достала рыбу из духовки. Стейки она переложила на длинное блюдо и еще раз сказала сестрам, что Леву ждать не стоит, голодом морить себя с дороги ни к чему, так что пятидесятый день рожденья Левушки родители отметили без него.
Может быть, молоденьким девочкам покажется, что пятьдесят – это много? Дело в том, что когда начиналась эта история, когда я только выходила замуж за младшего брата, за своего мужа Антона, Леве, старшем брату, было всего тридцать. Двадцать лет пролетели так быстро, что мы и не заметили. Жизнь в принципе проект стремительный, поэтому вы можете использовать эту историю в целях экономии, я помогу вам сберечь ваше время, чтобы все-все-все свои лучшие годы вы потратили на любовь со своим мужем, а не на контры с его мамочкой.
Кстати, насчет Левы… Он у нас красавчик, девочки всегда летели в его объятья как безмозглые бабочки на фонарик, правда, до тех пор, пока на ворота не встала Лидок. Она как раз и позвонила Роз Михалне через пару дней после того дня рожденья и со слезами сообщила, что Лева сейчас в больнице, что ночью ему стало плохо, потому что он пил всю неделю, и когда он упал в коридоре, она перепугалась, что он убился насмерть, и вызвала скорую. Леву забрали в реанимацию, а что с ним точно, Лидок не знает, то ли инфаркт, то ли инсульт, может быть, он умер там у них, и ей никто не отвечает, на пост дежурной дозвониться невозможно…