Море волнуется - страница 8

Шрифт
Интервал



RPG и дестрой!

Играй, пока молодой!

Пусть будут вечно с тобой

RPG и дестрой!


Осень 2017.


Катнём же на байке и нас не достанут собаки!

Тридцать один.

Ему вот уже полгода, как тридцать один год.

Он молчит о себе, но иногда поёт,

Психологический возраст его не меняется ни на йоту:

Он не прощает друзей, ненавидит работу,

Неплохо держит удар, владеет лицом и улыбкой,

С каждой новой и уникальной ошибкой

Прокачиваются экспа и добавляется левел,

Отделяются зерна от плевел

И пятилистный клевер

Не для него, но цветет.

Ему вот уже пол года, как тридцать один год.


Ему говорили: «Подстригись и побрейся!»,

Теперь говорят: «Отпусти!»

Он молча всех посылает, сжимая в горсти

Две рваные феньки, пуговицу и треснутый медиатор.

Его оторвёт с руками любой психиатр

На опыты, диссеры, новые методы, тесты,

Треннинги личностного роста, как показатель прогресса,

Но он не позволяет себе срывов, и даже почти не пьёт:

Ему ведь уже полгода как тридцать один год.


Ему вот уже полгода как тридцать один год:

И одна из них сделала от него аборт,

Вторая – меж кислотой, грибами и ганджой,

Третья купила кольт, наточила топор,

И постоянно в готовности абордажной.

А больше никто так и не смог подойти,

На протяжённость руки, куда уж там к сердцу.

И были ещё – оказалось не по пути.

И были ещё – сигарета, кофе, погреться.

И когда невыносимо хотелось петь,

Под рукой, как назло, находилось, кому послушать,

Но от силы крыльев едва ли осталась треть,

И с тех пор с ним не случалось

Ничего лучше.


По ночам он сжигает тетради и фото, чистит файловые архивы,

Редактирует списки тех, кого не сделал счастливым,

Удаляет тех, кто мог бы быть слишком дорог,

Лезет в холодильник, запивает йогуртом творог,

Думает, что пора бы уже перестать жрать по ночам,

Браться только за то, что по силам, по росту и по плечам,

Жалеет, что так и не научился сносно стрелять,

Плавать с аквалангом, бить первым, молчать

О том, что действительно ценно, жить на полшага вперёд,

Хотя ему уж полгода, как тридцать один год.


Он больше никого не любит, но некоторых ещё терпит.