– Ну да, скажем так, не все вещи, которые попадают к нам в лавку, проходят официальное согласование с верьялской таможней, – ответил кот, прищурившись так хитро, будто не особенно беспокоился о последствиях своих дел.
Следующий вопрос мальчика был настолько неудачен, что он тут же мысленно себя за него отругал. И всё же любопытство вновь взяло верх над здравым смыслом:
– Ты так переживал, что я проболтаюсь кому-то у нас в своем мире о том, что произошло, а теперь рассказываешь мне всё это?
Кот окинул Кирилла долгим, оценивающим взглядом, словно пытался понять логику, по которой тот отбирает вопросы. Но, немного помедлив, ответил без тени смущения:
– Я принял решение, что мы перенесём «карман» в другое место. Оставлять его в вашей школе слишком рискованно. После этого ты не сможешь отыскать проход обратно, так что хранить молчание о произошедшем будет исключительно в твоих же интересах. Как ты сам заметил, если ты расскажешь о нашей истории без каких-либо доказательств, тебя сочтут либо сумасшедшим, либо просто чересчур фантазирующим мальчишкой.
Какое-то время они шли молча. Кирилл, опустив голову, шагал рядом с Вилем и обдумывал последние слова кота. Сначала ему было слегка обидно: получалось, что кот не доверяет ему настолько, что решил перенести «карман» в другое место. Но за то недолгое время, что они провели вместе, мальчик успел проникнуться к Вилю искренней симпатией. Поэтому, поразмыслив, он предпочёл верить в более благородную мотивацию кота. Может, Виль таким образом хотел уберечь его от необдуманных поступков – не дать парню в будущем, ведомому любопытством, снова сунуться в этот мир или, что ещё хуже, привести сюда друзей. Ведь переход был рискованным, это Кирилл уже понял, а сам удивительный мир, куда он попал, явно хранил в себе немало опасностей.
По мере размышлений обида утихала, сменяясь пониманием: так будет лучше для всех. Даже для него самого. Кирилл на миг представил, что он знает путь к этому невероятному месту, причудливому городу Верьялу, но не может туда вернуться из страха или из-за опасностей. Жить с таким искушением было бы мучительно. А так, коль «карман» исчезнет, он сохранит воспоминания об этом невероятном приключении без постоянного соблазна повторить его. Поняв это, мальчик невольно почувствовал благодарность к коту. Виль, возможно, не хотел рассказывать об этом прямо, но по сути избавил его от тяжкого груза выбора – между безопасностью и неутолимым любопытством.