Дернув дверь на себя, он с облегчением почувствовал, как она поддается. Кирилл влетел внутрь и захлопнул дверь за собой, сразу же нащупывая задвижку. Щелчок замка показался ему самым приятным звуком на свете. Снаружи послышались удары и возмущенные крики.
– Открой дверь, трус! – раздавался голос Артура. – Думаешь, спрятался и все?
Кирилл отошел от двери, пытаясь успокоить дыхание. Огромный зал казался пустым и холодным. Высокие окна пропускали тусклый свет уходящего дня. Он огляделся в поисках выхода. Окна были слишком высоко, а запасной выход, вероятно, заперт.
«Что же делать?» – подумал он, чувствуя, как паника вновь накатывает горячей волной, словно поднимающаяся в груди лавина страха. В этот момент его взгляд упал на две странные зеленые точки, мерцавшие в темноте противоположного угла спортзала. Поначалу Кирилл не мог понять, что это за светлячки, будто кто-то поставил там крошечные зеленые фонарики для подсветки. Но стоило глазам немного привыкнуть к полутьме, как он различил обрамляющий их силуэт. Это не просто игра теней – перед ним был кот. Точнее, это был сам Васька, известный всем школьный любимец, обычно вечно сонный и безразличный к окружающей суете. Сейчас же он сидел в дальнем углу спортзала и, казалось, внимательно изучал что-то лежащее на полу. Он вел себя так сосредоточенно, будто исследователь, нашедший редкий артефакт. В то же время кот, похоже, даже не замечал Кирилла или не считал нужным реагировать на его присутствие. А может, и замечал, но не придавал этому никакого значения. Закончив свой немой осмотр, Васька без спешки поднялся, прошел к противоположному углу, совершенно игнорируя драму, разыгрывающуюся возле двери, скрипящей и ходящей ходуном под ударами и криками Артура и его дружков, готовых вот-вот ворваться внутрь.
Кириллу, по всем разумным законам здравого смысла, следовало бы поскорее искать выход или, по крайней мере, запереться как можно надежнее. Страшные звуки, доносящиеся снаружи, говорили о том, что времени у него почти не осталось. Но вместо того, чтобы придумывать план спасения, он, как завороженный, наблюдал за Василием. Казалось нелепым: кот, ничего особенного не делающий – просто ходит, смотрит на пол, явно занят какой-то чепухой – и все же притягивает к себе внимание. Никакого рационального объяснения тут не было, и Кирилл даже ругал себя за свою непонятную любознательность. Но внутреннее чутье подсказывало, что происходящее совершенно не случайно.