Наконец, он добрался до последнего стеллажа, который отделял его от источника света. Ему удалось аккуратно подвинуть в сторону несколько больших картонных коробок, образовав небольшую щель, сквозь которую можно было наблюдать происходящее. Затаив дыхание, Кирилл прильнул к этой импровизированной бойнице и стал изучать сцену, развернувшуюся по ту сторону стеллажа. Ответы были рядом, стоило лишь быть предельно осторожным и не выдать своего присутствия.
А происходило там следующее. В центре пространства, образованного между стеллажом и стеной, стоял простой деревянный стул. На сиденье этого стула была положена увесистая книга в плотном переплете и несколько свитков. Рядом со стулом лежал мешок, в котором, судя по неровным очертаниям, были сложены какие-то вещи, а чуть поодаль, у стены, распахнутые дверцы шкафа обнажали его внутреннее содержимое – полки с неизвестным хламом или, быть может, редкими предметами. Прямо перед этой импровизированной сценой происходило нечто по-настоящему невероятное. Васька, школьный кот, стоял на двух задних лапах, словно опытный актёр, привыкший к роли человека. Он внимательно читал книгу, опираясь одной лапой на стул для равновесия. В другой лапе он держал массивную свечу в изящной кованой подставке. То, что кот действительно читал, сомнений не вызывало: он временами водил когтем по строкам раскрытой книги, словно ученик, разбирающий сложный текст, и при этом тихо бормотал себе под нос какие-то звуки или слова, слишком невнятные, чтобы Кирилл мог понять их смысл.
В какой-то момент Васька отложил книгу, а точнее, на миг отвел от неё взгляд и потянулся к свитку, лежавшему рядом. Он начал сверять что-то: переводил взгляд с книги на свиток и обратно, нахмуривал кошачьи брови, будто пытался сложить из кусочков мозаики полную картину. Видимо, он искал конкретную информацию, потому что, найдя нужное, облегченно вздохнул. Затем поставил свечу на стул, освободив лапу, и взял свиток более уверенно. Васька аккуратно «подточил» коготь о собственные зубы, как писарь точит перо, после чего когтем вычеркнул нечто, записанное на свитке. Этот жест выглядел настолько осознанным и привычным, что делал картину ещё более безумной.
Отложив свиток в сторону, кот направился к открытому шкафу. Там, порывшись какое-то время и отодвинув, вероятно, ненужные коробки или тряпки, он извлёк наружу небольшой кожаный мешочек, перевязанный грубой нитью. Похоже, это была искомая им вещь. Васька быстро принюхался к содержимому, будто проверял качество содержимого, и, удовлетворенно фыркнув, с этой находкой вернулся к стулу и аккуратно спрятал мешочек в большой мешок, лежавший рядом, добавляя его к уже имеющимся там предметам.