– Вы опоздали, – спокойно сказал я женщине, когда она наконец пришла.
Она смотрела на меня сверху вниз. Высокая. Мощная, необьятная. Волосы заплетены в детскую косичку, она через плечо перекинута. На ладонях трещинки и мозоли.
– Корову доила, – пожала плечами она. – В стадо проводила. Полис есть?
Я покачал головой. Женщина вздохнула, отперла дверь громко гремя ключами и буквально приподняла меня, дернув за руку, помогая войти. Я добрел до стула и начал снимать с себя верхнюю одежду. Рубашку пришлось отдирать, присохла вместе с кровью.
– Скорую бы, – с сомнением протянула фельдшер. – Я не хирург.
– Нельзя, – хрипло ответил я.
Она снова вздохнула. Сняла один халат, в цветочек, надела белый, тщательно отглаженный.
– В другую комнату пошли. Сейчас Петрович с давлением придёт…
Я кивнул. Соседняя комната узкая, только кушетка и длинный шкаф забитый папками с документами. Лёг. Сдержал стон скрипнув зубами.
– У меня только новокаин, – сказала она. – Больно будет.
– Плевать.
Больно было, бой баба не солгала. Порой я проваливался куда-то в саму черноту, теряя себя. Выводил меня обратно Лев. Такой, каким приснился мне. Щербатый, вихрастый. Мой. За руку выводил.
– Антибиотики поставлю, – доносился голос сквозь вату. – Крови у меня нет и никогда не было. Физраствор есть.
– Всё равно…
Снова боль. Затем минутное облегчение. Осознание, что теперь станет легче. Должно. И я смогу решить все проблемы. Обязан. И Катю найду.
– Это тебя в Ерофеево подстрелили? Там бегали на днях с пистолетами.
– Где?
– Деревня возле станции.
Доходит медленно. А потом жгучее желание встать немедленно. Там Катя. У неё Лев. Её нашли. Я там нужен… Но внезапно понимаю, что ноги стали ватными. Словно просто устали мне служить. На долгое мгновение мне казалось, что я больше их не чувствую.
– Да лежи уже, – отмахнулась фельдшер. – Искали они там кого-то, да так и не нашли.
Дышу, снова вспоминаю, как дышать. И кажется вдруг, что тогда в электричке я не просто так увидел Катю, юбочку, коленки острые из под неё… Судьба.
– Деньги в куртке, – хриплю я. – Сколько надо берите.
– Встанешь и сам дашь, я тебе что, воровка?
Темнота снова тянет меня к себе. Обманывает, обещая встречу с сыном. Фельдшер идёт к дверям моей тесной клетки.
– Стой, – сказал я пытаясь быть убедительным. – Рядом встань и стой, телефон положи…