По соседству с её домом был другой. Заброшенный много лет назад. Полы просели, часть окон побита, пылью пахнет. Я с усмешкой вспомнил, о своём комфортабельном пентхаусе – совсем не время. Там меня точно ждут, чтобы довершить то, что у них не получилось сразу – убить меня. Да и все равно, в принципе. Но Лев… этого я не мог позволить. Я дам своим ранам зажить и сам всех покараю. Я не оставлю им не единого шанса.
Я достал люльку ребёнка, выставил у неё ручку и осторожно переложил сына. Спит. На улице уже темнеет. Я уступил неожиданному желанию и вышел на улицу, стараясь держаться в густой чернильной темноте деревьев.
Моя нечаянная соседка тоже вышла. Из открытой двери струится свет, падает на неё. Шорты короткие. Просторная футболка. Тапочки. Поставила блюдце на землю и отступила на шаг. А из кустов выкатился еж, засеменил деловито, зачавкал…
Тогда я ещё не думал о том, что совершу. Лев был таким маленьким… Я никогда не анализировал, люблю ли его. Он просто был, этого достаточно. Он был в моей жизни меньше трех месяцев, но их хватило для того, чтобы он стал самым главным. Ничего уже не важно, даже месть. Важен Лев. Загудел в лесу, на железной дороге грузовой поезд, мелко завибрировала, задолжала земля. Девушка бросила взгляд на телефон, и ушла в дом, но я ещё долго любовался её силуэтом, который мелькал в окнах.
Лев спал. Когда он спал так долго, мне начиналось казаться, что он умер. Я, как заполошная мамочка, проверял, дышит ли он. Мне хотелось, чтобы он скорее проснулся, закричал требовательно и жалостно одновременно, засучил крошечными кулачками. Но не сегодня. Сегодня я надеялся, что он будет спать, как можно дольше.
Ночью повязка на моем боку, которую я наложил сам потяжелеоа, пропитываяст моей кровью. Я не планировал спать, но уснул сидя в старом продавленном кресле. Проснуться не мог – боль завладела мной полностью. С трудом открыл глаза и увидел, что у колыбели сына стоит сотканная из теней фигура. Тянет к нему руку. Друзей у меня сейчас не было – каждый враг. Я застонал от боли, дёрнулся вперёд, к сыну, мешком упал с кресла позволив боли завладеть мною полностью. И от неё же проснулся окончательно. Старый дом пуст. Мне плохо, сны мои так реалистичны, что похожи на галлюцинации. У меня явно температура.
Лев, словно чувствуя моё состояние проснулся и заплакал. Проголодался. Я взял его на руки, придерживая одной начал взбалтывать смесь. Детская вода у меня была, а разогреть смесь было негде. Убедился, что комков нет, дал ребёнку. Лев был недоволен – языком пытался вытолкнуть бутылочку, кривился.