А ведь совсем недавно все было предсказуемо и скучно. Наступили двадцатые годы. Часики Новейшего времени тикали быстро, не отдыхая ни минуты. Кризис середины жизни психолога Саши Косулина остался в прошлом, его любовные раны зажили, а частная практика вышла на новый уровень. В целом он был доволен собой. Он вернулся в семью из дурацкой, снятой в приступе отчаяния и злости, неуютной однушки. Лида оценила жест, стала мягче, решив наладить их совместную жизнь.
Жизнь радовала, хотя энергии стало меньше, и это беспокоило. Психолог изучал медицинские сайты, откладывал деньги на лечение у дорогого эндокринолога-андролога. Косулин отчаянно сопротивлялся старению: ходил по врачам, научился читать анализы и находить правильные лаборатории. Здоровье стало очередным жизненным проектом. И ему это нравилось. Его клиенты также взрослели, он и их заставлял лечиться и требовал приносить анализы. «Любовь к себе в нашем возрасте выглядит именно так, – приговаривал он, поощряя очередного трудоголика съездить отдохнуть в санаторий. “Лежать на диване, соблюдать шаббат, смотреть сериалы и обязательно гулять на свежем воздухе».
Отношения с Лидой вышли на новый уровень родственности. Они знали все болячки друг друга, изучали анализы, советовали друг другу врачей. Иногда их симптомы были настолько схожими, что, казалось, они болеют одинаковыми болезнями, а потом выяснилось, что разными.. Ко всему прочему жена нашла гинеколога для грамотного прохождения менопаузы и после лечения стала страшно активной; заставила кухонное окно десятком баночек с бадами и витаминами, дисциплинированно втирала тестостерон по утрам и прогестерон по вечерам. Приставала по утрам, чего сроду между ними не было. Косулин знал: когда женщина обретает силу, главное, не мешать ей, а тихо и мирно подчиниться, позволив изменить их совместную жизнь к лучшему. Таковы уж эти женщины.
У Илюши начался переходный возраст, который Косулин обзывал “быдлокризисом”. Сын хамил, запирался в комнате, не спал ночами, залипая в сети. Стал хуже учиться и на мотивирующие разговоры отвечал злобными взглядами и молчанием. И тут неожиданно случилось это..
Когда оно случилось впервые, Косулин жутко испугался. Каждый психолог, в особенности клинический, где-то на разных глубинах сознания, боится сойти с ума. От этого ведь никто не застрахован; две трети населения планеты накапливают счета в банке психических расстройств, названия фобий перевалили за тысячи, а панические атаки считаются теперь чем-то обыденным, типа головной боли.