– Слушайте, – повернулся он к парню, я утром был на обходе в вашей палате, и вы могли мне задать интересующие вас вопросы. Сейчас, вы видите, у меня другая работа, у меня нет времени на беседу с вами. И рабочий день у меня закончился.
– Но вы на работе. Я хочу знать, что со мной, знать свой диагноз?
Мукомолов повернулся и посмотрел на пациента.
– Журавлев?
– Ну, да.
– У вас панкреатит.
– Это чего такое?
– Железа поджелудочная воспалилась, потому что бухал без меры.
– Это мое дело, – недовольно ответил тот, – а ваше – лечить! Я налоги плачу.
– Что? – Глеб Николаевич внимательно посмотрел на парня. – Налоги?
Он придвинул к себе стопку историй болезни, лежащих на его столе, перебрал ее и вытащил историю Журавлева. Открыл первый лист и посмотрел на приклеенную небольшую бумажку, в которой полагалось отмечать, нуждается ли пациент в листке нетрудоспособности. Он развернул открытую историю болезни так, чтобы было видно Журавлеву, и пальцем указал на бумажку:
– Вы официально не работаете и вам больничный лист не нужен. И, стало быть, налоги не платите, во всяком случае, столько, сколько должны платить.
– Это вас не касается, – сказал парень недовольно. – Я хочу, что бы вы мне подробно сейчас все объяснили про мою болезнь.
– Слушай, иди ты, вот привязался. Завтра поговорим, – Глеб Николаевич отвернулся от Журавлева, давая тому понять, что разговор окончен.
Пациент достал из кармана своей спортивной куртки телефон.
– Я сейчас буду на «горячую линию» звонить, как вы с больными разговариваете!
– Звони, куда хочешь, – не глядя на него, ответил Мукомолов, – на горячую линию или на холодную. Не мешай работать. Никогда не уйдешь отсюда вовремя.
– Работайте лучше, тогда не придется на работе задерживаться, – зло сказал больной и повернулся, чтобы уйти.
В эту минуту в ординаторскую вошел заведующий отделением Сергей Олегович Бластитов. Последние слова Журавлева он слышал.
– Я заведующий отделением, – важно сказал Бластитов. – Что произошло?
– Вот, – он указал на Мукомолова, – не хочет поговорить со мной.
– Пойдемте, я с вами поговорю, – он выразительно посмотрел на Глеба Николаевича, – и приму необходимые меры.
Когда они ушли, Петр Александрович сказал Мукомолову:
– Сейчас заведет его в свой кабинет и попросит написать на тебя жалобу.
– Ну и хрен с ним, – раздраженно ответил Глеб Николаевич. – Все знают, что у него папка есть, куда он кляузы пациентов собирает. У него на каждого компромат. Держит до поры, до времени, на всякий случай. Нам же говорит: я вас прикрываю, а сам думает, при случае, начальству показать – смотрите, с кем мне работать приходится.