Я закрыл глаза.
Проклятье.
– Ты хоть понимаешь, в каком состоянии тебя вытащили? – голос Сальваторе стал резче.
– Зато живым, верно?
Он покачал головой, скрестив руки на груди.
– Ты едва не сдох.
– Но не сдох же.
Камилла устало выдохнула:
– Ты такой идиот.
Я усмехнулся.
– Но ты всё равно меня любишь, мелкая.
Она покачала головой, но уголки её губ дёрнулись.
Сальваторе провёл рукой по лицу, затем посмотрел на меня.
– Тебе нужно восстановиться. Никакого геройства.
– Понял, босс.
– Я серьёзно, Америго.
Я молчал, глядя в потолок.
Глухое ухо. Колено, которое теперь будет напоминать о себе.
Слабость в теле раздражала. Черт, я был в полном дерьме.
Сальваторе стоял рядом, наблюдая за мной с привычным хмурым выражением лица.
– Ты вообще слышал, что я сказал? – наконец пробормотал он.
Я перевёл взгляд на него.
– Что-то про восстановление и никакого геройства?
– Да.
– Звучит скучно.
Камилла тяжело выдохнула:
– Америго, если ты сейчас скажешь что-то идиотское, я ударю тебя подушкой.
Я лениво усмехнулся.
– А можно в левое ухо? Только в левое, Камилла, потому что правое уже выбыло из игры.
Она закатила глаза, но я заметил, как в них мелькнуло беспокойство.
Сальваторе потер переносицу, будто от меня у него начиналась мигрень.
– Доктор сказал, что, если ты будешь соблюдать рекомендации, слух в левом ухе может стать острее, компенсируя потерю. А с коленом – если займёшься реабилитацией, сможешь нормально двигаться.
– Нормально – это как?
– Без хромоты и костылей, если повезёт.
Я сжал челюсти.
– Звучит обнадёживающе.
Камилла склонила голову.
– Ты вообще понимаешь, насколько тебе повезло, что ты сейчас тут?
Я повернул голову к ней.
– Я всегда везучий, мелкая.
Она закатила глаза, но я видел, что она беспокоится.
– Тебе нужно время. Организм ослаблен, травмы серьёзные. Придётся ходить к физиотерапевту, следить за нагрузками…
– Спать по расписанию и пить витаминки? – я приподнял брови.
Камилла хлопнула меня ладонью по плечу.
– Я серьёзно!
Сальваторе сел на край кровати, скрестив руки на груди.
– У тебя два варианта, брат. Первый – ты забиваешь на восстановление, становишься калекой и больше не можешь делать то, что делал раньше. Второй – ты слушаешь врачей, приводишь себя в норму и остаёшься тем психом, которого все знают.
Я вздохнул.
– Ну, когда ты так ставишь вопрос…
– Когда я так ставлю вопрос, у тебя просто нет выбора.