Поскольку делать крюк совершенно не хотелось, да и занимало это порядочно времени, он, как ни в чем не бывало, спустился к воде. Берег и вправду был довольно отвесен, поэтому риск свалиться, пускай даже и с высоты каких-то двух метров, присутствовал не иллюзорный. Вдобавок, после того катастрофического катаклизма вода принесла множество камней, которые, в отличие от пляжных, были поломаны и разбиты и, соответственно, были не такими уж и гладкими.
Оказавшись у задорно играющего потока, он склонился над ним, опустил туда ладони, сложив их лодочкой, затем умыл лицо и заодно окатил себя сверху. Вода была холодная, почти ледяная и замечательно освежала.
Он посидел здесь немного, еще раз облив голову и разглядывая, как мелкие рыбешки играются у самого дна, а затем пересек речку. Наученный горьким опытом, шел он осторожно, стараясь не ступать на крупные скользкие камни. У этих потоков, спускавшихся с гор, имелась одна потаенная опасность – с виду они казались мелкими, но стоило оказаться в их власти, как они тут же показывали свой нрав.
К сожалению, для некоторых такое знакомство оказывалось фатальным. Он и сам, первый раз переходя через подобную неказистую речушку, чуть не утонул, потому как нога попала между камнями, и его моментально сбило напором воды. Лишь каким-то чудом ему удалось тогда выбраться.
А еще здесь водились змеи. Хозяйка гостевого дома предупреждала, что в воде частенько плавают аспиды (она назвала их почему-то именно таким манером), которых сразу можно и не заметить. Кусали они больно и являлись ядовитыми.
Змей он, на свою удачу никаких не увидел и без всяких проблем оказался на другой стороне. Там он прошел вдоль журчащего потока и вскоре поднялся на противоположный берег, выйдя к лугу. Хотя лугом это можно было назвать с трудом – просто большая поляна, по окраине которой росли какие-то ужасно колючие кусты, и в которые он как-то сунулся по нужде и порядочно искололся.
Помимо этого, на лугу паслись лошади. Точнее, как ему казалось, это была целая лошадиная семья, состоящая из двух взрослых особей и маленького жеребенка. Опять же, наученный горьким опытом, он с самого начала знал, что при наличии жеребенка к лошадям подходить не стоило, и, наткнувшись на них первый раз, да и все последующие разы, старался тихонько пройти мимо. Одна из лошадей при этом поднимала голову, отрываясь от ощипывания жухлой травки, и пристально следила за ним, провожая взглядом. Сложившийся ритуал их обоих устраивал, поэтому обходилось без эксцессов.