– Ты… ты это серьёзно? – севшим голосом спросил он, потом вздохнул и протёр лицо руками, сняв очки и. – Ты что, начиталась глупостей… в этом… как его… Писании том, как он там называется? – он с досадой фыркнул, нацепив очки на нос обратно.
– Это не глупости, – ответила я ровно, не выдавая волнения и некоего смятения от его реакции. – Это Священное Писание. Рано или поздно осознаёшь, что всё непросто так происходит в жизни. Я это поняла недавно. Жаль, что так поздно, но уж лучше так, чем никогда. Я больше не вижу смысла оставаться неразумной атеисткой. Я вижу дела Божии. Он есть.
– Поздравляю тебя с этим открытием, – неприятно процедил он и фыркнул. От своих слов, правда, он потом ужаснулся, я видела, как у него расширились глаза, и он, пытаясь спрятать от меня свои переживания на лице, молниеносно вылетел из моей коморки. Что это было, ума не приложу.
Я решила уволиться, причём не дожидаясь Совета директоров. Более того, наверное, я поступлю эгоистично или трусливо, или даже опрометчиво и подло, но я посчитала правильным сделать оригинальный отчёт, а не поддельный. Я хотела, чтобы все знали правду, не для того, конечно, чтобы Андрею насолить, хотя ему от всех достанется сильно, я переживала из-за этого, но я должна была преподнести эту правду ради самой компании. Павел Олегович действительно очень старался и, так как мы все люди, он мог просчитаться, но это не значит, что мы должны доводить компанию до такого кризиса, чтобы никто не смог её потом вытащить со дна. Кредиты растут. Огромные долги. Компанию срочно надо поднимать, а кто как не он справится с этим? Что я, простой помощник президента, выполняющий приказы, сможет с этим сделать? Ничего. Если бы я управляла всем этим – да, я бы её вытащила за полгода. Но Жданов не слушает меня. Он зациклен на том, чтобы сохранить место из-за соперничества со своим закадычным другом, Воропаевым, и чтобы из меня сделать куклу, к которой он так старался вместе с Малиновским прикрепить верёвочки. Поэтому мне казалось, что моё решение спасёт компанию. Я же не для себя её спасаю. Я могу вообще сделать липовый отчёт и свалить. Пусть и дальше плавают в этом болоте. Так сделать? Нет, я порядочным считала себя человеком.
Я бросила заявление и папку с готовым отчётом на стол, пока шеф отлучился. Подпишет, не подпишет, было всё равно, я ухожу, и он не посмеет меня удерживать. Я предупредила об этом Урядова, тот с ликованием, которое он тщательно замаскировал поддельным сочувствием и поддержкой, принял моё решение, и обещал проследить за действиями Андрея. Надо номер, что ли, сменить? Звонить же будет. Искать. Рвать и метать. Пусть делает, что хочет. Пусть хоть новую наивную себе пассию, как я, ищет. Господи, мне уже её жаль, не допусти этого, прошу! Вразуми безумца!