Спустя полчаса большая часть костей была очищена и покрыта раствором, приобретя новый и сияющий вид. Даже лопатку и ключицу которые были буквально раздроблены в песок, Вове без труда удалось склеить в новые и совершенные кости. Тем временем органы, замоченные в диковинном растворе, начинали набухать и соединяться в прежнюю форму. Некогда багрово-коричневая масса перевоплощалась в округлости, напоминая собой цветущую вишню. Когда скелет и органы были восстановлены, дело оставалось за мышцами и кожей. К счастью, разодранные волокна и лоскуты кожи легко поддавались игле и сшивались между собой. После, обработав ткани обеззараживающим и обезболивающим средством, дело оставалось в грамотном сборе всех частей некогда мертвой лягушки. На чистом подносе разложив первым слоем кожу, а далее мышцы земноводной твари, Вова очень методично и внимательно стал обшивать кости конечностей мягкими тканями и нервными окончаниями. Самым сложным было собрать, а после сшить туловище, ведь после обрабатывания всех растворов, новое тельце уже будущей – живой лягушки было очень слизким, от этого норовило выскользнуть из рук, облачённых в перчатки. И когда наконец-то последний шов был докончен, и красавица лягушка была собрана и полностью заштопана, оставалось смазать ее тело обезболивающими мазями и отправить на сутки в холодильник.
Ожидая, в состоянии разрывающих мучениях любопытства и нетерпения, Вова пробыл в течение следующих суток. Это был его первый опыт восстановления, и одержимость с жаждой получения конечного результата – были объяснимы. На работе в течении дня он был отречён и совсем неразговорчив, да и признаться в обычные дни он не являлся человеком сверх коммуникабельным и общительным, но даже при всем при этом, младшие коллеги не раз задавались вопросами – «Все ли у вас хорошо Владимир Иванович?»
Дождавшись прихода вечера и окончания рабочего дня, Вова вылетел из здания морга как ошпаренный и по дороге к дому едва не угодил в две аварии. Пролетев даже на красный свет и чудом избежав штрафов, Вова несмотря на всю свою чистоплотность и брезгливость, забежал в квартиру в грязной обуви, оставляя за собой земляной шлейф на бежевом ковре с высоким ворсом.
Следуя по инструкции – надев белый халат и перчатки, Вова приступил к работе за столом, на котором его ожидал поднос с лягушкой и жаждущий своего выхода в свет – подготовленный прибор, сооружённый умелыми руками.