Я сел за компьютер и продолжил работу. Кадр за кадром. Сцена за сценой. История за историей.
Чужие истории.
Утром мне позвонили с предложением нового проекта. Крупный, престижный, хорошо оплачиваемый. Я согласился не задумываясь. Что еще мне оставалось делать?
Иногда, сидя ночами за монтажом, я задаюсь вопросом: если взять все кадры моей жизни и переставить их – получится ли история с другим смыслом? Можно ли перемонтировать самого себя? Или я навсегда останусь этим странным существом между двумя мирами – там, где настоящее имя уже забыто, а новое ещё не стало своим?
Наверное, в этом суть монтажа – создавать иллюзию цельности из разрозненных частей. Именно этим я и занимаюсь. Не только с чужими историями на экране. С собой.
А в те редкие моменты, когда экран гаснет, и я вижу в черном стекле монитора свое отражение – там кто-то совсем другой. Человек с пустыми глазами, который мечтает вырваться из собственного отражения.
Листы бумаги разбросаны по столу. Исписанные, перечёркнутые, смятые. Я не помню, когда начал их заполнять. Кажется, это случилось в одну из тех ночей, когда сон не приходит, а тишина давит на виски сильнее, чем любой шум.
Слова приходят ко мне неожиданно. Падают с потолка, просачиваются сквозь стены. Иногда я просыпаюсь с ощущением, что кто-то шепчет мне в ухо фразу – и я записываю её, не до конца проснувшись. Утром перечитываю и не узнаю почерк.
Монтаж всё ещё занимает большую часть моей жизни. Я востребован. Ко мне стоит очередь из клиентов. Я снимаю свадьбы и похороны, рекламу и документалки. Соединяю несочетаемое, создаю истории из обрывков чужих жизней. Мои работы показывают на фестивалях. Люди хвалят мой «неповторимый стиль». Говорят, что я умею «передать настроение».
Никто не знает, что эти истории опустошают меня. С каждым новым проектом я чувствую, как внутри становится всё тише. Как будто все слова, все эмоции уходят в работу, а мне остаётся только оболочка. Пустая, гулкая, как заброшенный дом.
И вот тогда приходит письмо. Спасение. Новое убежище.
Сначала я записывал короткие заметки. Наблюдения. Фрагменты диалогов, подслушанных в кафе. Описания случайных прохожих. Ничего особенного – просто способ выпустить пар.
Потом эти заметки начали складываться в истории. Я не придумывал их – они возникали сами, будто кто-то диктовал мне. Я просто слушал и записывал.