Чему радоваться, а? Однушке в неблагополучном спальном районе, доставшейся мне по наследству? Или должности перекладывательницы бумажек в мелком издательстве за мелкий же прайс? С которого я могла хоть что-то отложить только путем суровых ограничений почти всех жизненных удовольствий. Нет, я искренне любила книги, и работу себе подыскивала с тем расчётом, чтобы быть к ним поближе, но единственное издательство, приславшее мне оффер, специализировалось совершенно не на шедеврах литературы, а ковало деньги из популярных в народе жанров.
Когда-то я радовалась своей школьной золотой медали и красному университетскому диплому, доставшемуся мне такой кровью, что я раз и навсегда зареклась ещё хоть раз в жизни существовать в режиме пробивания стен лбом. А когда при мне замдекана заикнулся об аспирантуре, я успела сказать “Да ну, нахер!” ещё до того, как он это слово договорил, и этим навсегда лишила себя научной карьеры. Я лоб-то тогда чуть не расшибла и потом довольно долго пыталась прийти в себя, одёргивая себя при каждой мысли, что я кому-то там что-то должна, в том числе – быть хорошей девочкой. А спустя всего два года оказалось, что все мои аттестаты ничего не значат для хоть какого-то жизненного успеха. И снова надо было что-то пробивать. Вот тогда я сложила лапки и сдалась, приняв оффер и отправившись способствовать распространению на земле бульварной литературы. Со временем я признала за такого рода книгами право на существование и мне даже стало нравиться то, что мы издаём.
На стадион я впервые попала ещё студенткой – не нашла подходящих слов, чтобы отказать подружке на просьбу составить ей компанию. Подружка, как и ожидалось, довольно быстро слилась от меня в компании какого-то парня, и мне ничего не оставалось, как всё-таки посмотреть на происходящее на поле – билет стоил приличных денег, и мне было жалко потратить их впустую. Стоя на трибунах в окружении бешено ревущей толпы фанатов, я внезапно почувствовала, как в меня словно тонкой струйкой вливают жизненную силу, и с удивлением ощутила мир вокруг таким цветным и полным, каким уже отчаялась увидеть его хоть когда-либо. Я не спала от пережитых эмоций две ночи, а потом захотела пережить их снова. И снова. Так моя жизнь и разделилась на две части – на скучное добывание средств к существованию и на футбол.