Влад, в очередных расстроенных чувствах и той несправедливости, которая обуяла общество от этих бояр и помещиков попытался отвлечься в шахматы, но мозг отказывался мыслить и требовал справедливости.
Но что есть справедливость, машинально проиграв очередную партию, спросил он сам себя. В покорности, преданности и рабском пресмыкании перед имеющими должности и власть? Почему я должен быть рабом не для Господа, а для маловерных людишек, или Господь больше любит их и я должен подменить Бога и «лизать» им пятки как они и требуют, неужели я должен возвести на месте Бога этих идолов из власть имущих.
– Нет, бред какой-то, не поверю, чтобы Бог заменил себя на таких алчных и деспотичных тварей. Не верю, уткнувшись в подушку заорал Влад, так быть не может, чтобы Господь заставил меня служить этим демонам и бесам.
Бессмысленные мысли разорвал телефон, звенел так, будто пожар добрался до его верхних этажей с которых он так любил наблюдать за небом и бескрайними облаками несущимися в юг. Очередной звонок мошенников с его вечными соцопросами озадачил мозг и выругавшись матом бросил трубку, сосредоточившись на своих мыслях справедливости.
Может для получения зарплаты и необходимо прислуживать этим начальникам, которые купили все органы власти?
Может Достоевский был прав, что русская идея заключена в страданиях и мученичестве народа, что потребность народа страдать есть смысл его жизни.
Стоп, какая -то чушь. Влад быстро загуглил и офигел от прочитанного:
„Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всем. Этою жаждою страдания он, кажется, заражен искони веков. Страдальческая струя проходит через всю его историю, не от внешних только несчастий и бедствий, а бьет ключом из самого сердца народного. У русского народа даже в счастье непременно есть часть страдания, иначе счастье его для него неполно. Никогда, даже в самые торжественные минуты его истории, не имеет он гордого и торжествующего вида, а лишь умиленный до страдания вид; он воздыхает и относит славу свою к милости Господа. Страданием своим русский народ как бы наслаждается. Что в целом народе, то и в отдельных типах, говоря, впрочем, лишь вообще.“ – Фёдор Михайлович Достоевский , книга Дневник писателя