– Да, папочка, – радостно кивнула та, предвкушая скорую встречу с дорогой её сердцу мамой, с которой та не виделась уже целых две недели.
– Тогда поехали, – Алексей Викторович захлопнул за ней дверь. Сев рядом с водителем, он мельком взглянул на часы, а затем попросил: – На перекрёстке сверни-ка на Кленовую, от неё до вокзала рукой подать…
– Хорошо. Но там, кажется, ремонт…
– Ничего, проедем.
До того, как вернуться из Питера в родные края, Алексей, тщательно ознакомившись с городом, сумел довольно быстро найти дом, подходящий для своей семьи. Он располагался недалеко от центра города рядом с частной клиникой, где теперь проходила лечение Варвара Иннокентьевна. Убедившись в том, что жена оказалась в надёжных руках высококвалифицированных врачей, он со спокойной душой взял обратный билет до NN, где его с нетерпением ждала дочка, временно находящаяся на попечении семьи Замятиных.
Какова же была её радость, когда она встретила отца, приехавшего за ней! Его отсутствие, длившееся всего лишь несколько дней, показалось целой вечностью.
– Что случилось? – нахмурившись, спросил водителя Алексей Викторович, когда автомобиль вдруг резко затормозил.
– Кажется, колесо полетело, – ответил тот.
* * *
Впервые за два дня безвылазного пребывания в своей комнате, Герман решился-таки выйти на улицу, на которой он теперь жил. Она была очень красивой, тихой и ухоженной. Главной примечательностью её были высокие раскидистые клёны – оттого-то её и назвали Кленовой. Мало кто из водителей отваживался по ней ездить, поскольку деревья, пустившие в землю глубокие корни, сделали её очень узкой, удобной лишь для езды на мотоцикле или велосипеде, но никак не на автомобиле.
Всё ещё находясь в подавленном состоянии, вызванном недавними событиями, Герман с мрачным выражением лица уселся на скамейку. Он даже забыл о своём дне рождения, который уже наступил. Подумать только: а ведь он мог бы отпраздновать его вместе со своими родителями, будь они живы! Как бы он хотел вернуть их, но, увы, это было невозможно.
«Папа, мама, где вы сейчас? – мысленно задал он себе вопрос, на который у него не было ответа. – Неужели вас больше нет? Я не могу в это поверить, не могу! Смерть, будь ты проклята! Та забрала у меня моих родителей! Ненавижу тебя!»
Герман закрыл глаза и попытался отбросить мысли о смерти, подумав о чём-нибудь приятном. Неожиданно он вспомнил о том дне, наверное, самом счастливом в его жизни, когда родители взяли его с собой в «Северный бриз». Вопреки их запретам, он смело взбежал на сцену и удостоился чести поиграть на рояле. Пусть это у него не очень хорошо получилось, однако, ему удалось произвести впечатление на публику. Невероятно, но он сумел в тот вечер облечь в фортепианные звуки музыку, которую слышал, казалось, с самого рождения.