– А сам-то скольких обобрал? Или мне будешь сказки рассказывать, что все честно нажил? – старуха презрительно рассмеялась.
– Замолчи! – сжав кулаки, подскочил к ней Петр Сергеевич, весь покрасневший. Мать спокойно смотрела на него сверху вниз.
– Не хватало того, что на мать руку поднимать будешь!
– Вот из-за тебя батька-то раньше времени в могилу-то и слег! – прошипел Мухоморов. – Всегда вот ты такая была непослушная! Все по-своему делала!
– Батьку твоего водка и девки до могилы раньше времени довели, а не я! Был бы человеком – до сих пор жил бы. Хотя, кому это говорю!
Мухоморов заставил-таки взять себя в руки.
– В общем, дела делай – и уезжай! Мне лишние рты в доме не нужны, одной иждивенки достаточно! За неделю должна управиться – и давай. Зойка если что поможет.
И он, тяжело ступая, побрел наверх в свою комнату. Старуха молча глядела ему вслед.
***
Анна Михайловна не любила тратить время понапрасну, поэтому со всеми своими делами управилась довольно быстро. Конечно, не без Зои Федоровны, которая охотно согласилась помочь старой женщине.
– С каждым днем все тяжелее становится, – неохотно жаловалась старуха, прогуливаясь с экономкой в небольшом саду позади мухоморовского дома. – Сегодня утром ногу свело, что хоть волком вой. Даже показалось, что уже коченею…
– Ну что вы, Анна Михайловна! Рано себя хороните.
Старуха криво усмехнулась.
– Пожить, конечно, еще хочется, но только не для чего и не для кого. Сыну я больше в обузу, а внучка – сама понимаешь…
Она остановилась и серьезно посмотрела в глаза Зои Федоровны.
– Давно хотела тебе спасибо сказать, Зоя. Ведь я вижу, что весь дом на тебе держится. Если бы не ты, то Светочка окончательно пропала бы.
– Вы слишком добры ко мне. Вашей внучке многого не надо, она умеет радоваться тому, на что мы давно перестали обращать внимание.
– Я знаю. Ее неполноценность вышла в исключительную доброту. Если бы она жила со мной, в деревне, и я сама оберегала бы ее… Но здесь вся надежда только на тебя, что ты сохранишь ее от этого жестокого и подлого мира.
Они немного прошли вперед молча.
– Я его ни в коем случае не оправдываю, – снова заговорила Мухоморова. – Но он в один день потерял жену и получил умственно-отсталую дочь. Это тяжкое испытание для любого. Его характер окончательно испортился, и, насколько я знаю, ни одна женщина с того времени не появлялась здесь.