– А зачем? Я всю жизнь пыталась «брать себя в руки», вас поднимала, искала хоть одного порядочного мужика, кто реально любил бы меня. И что? Опять и опять в как в болото проваливалась, ступив на кочку, казавшуюся крепкой. Зачем же мне такая жизнь? А вы выросли. У вас своя жизнь.
– Мам, если хочешь, я вернусь, буду жить с тобой, – предложила Алина. – Только ты не пей!
– Нет, дочка, не стоит возвращаться. Раньше не пила, а теперь буду пить, понятно? Мне он был нужен. Но он ушел… – и Наташа закинула в себя новую порцию водки из стопки. Затем, не закусывая, налила себе еще.
После той поездки домой, Алине не хотелось жить. Внутренне она металась, как зверь в клетке, пытаясь найти выход.
И когда Алина услышала о том, что существует другой мир, полный любви, добра и чистоты, она снова захотела жить. От той вести, что она услышала, её сердце уставшее от жизни, вдруг словно вдохнуло чистого и свежего воздуха. Среди всех своих проблем и беды, она вдруг почувствовала – есть что-то вышее, настоящее. Как луч света в подвале, куда она давно свалилась.
Алина всегда гордилась своей мамой – это было чувство, глубоко укоренившееся в её душе с самого детства. Но последние два года, с девятого по одиннадцатый класс, стали для неё настоящим испытанием. Слёзы текли рекой, сердце сжималось от тревоги. А потом, когда она поступила в университет, стресс накрыл её с новой силой. Гиперответственность, унаследованная, быть может, от той же мамы, не давала покоя. Как мама останется одна? Кто присмотрит за ней? Старшая сестра к тому времени уже вышла замуж и переехала, оставив маму в одиночестве в той самой квартире, где единственной компанией ей была соседка – женщина, с которой они частенько выпивали вместе, болтая о жизни.
Мама жила своей тихой, но тревожной для дочери жизнью, и Алина, оказавшись в новом мире студенчества, пыталась найти опору. Но и там всё пошло наперекосяк. Отношения с Дашей, девочкой, с которой они вместе поступили, начали трещать по швам. То Даша была в настроении, то вдруг замыкалась в себе и могла молчать несколько дней подряд. И эта непредсказуемость ранила. Алина была из тех, кто привязывается всей душой, отдаётся дружбе без остатка. И если кто-то от неё отдалялся, это становилось невыносимой болью, словно часть её самой отрывали.