«Ну, кто кроме тебя пойдет в гадюшник в одном купальнике?» – до сих пор припоминает он.
Но в тот момент я еще не думала об этом. Тогда мне просто стало очень легко и радостно от того, что рядом протяни руку есть Костя, способный уберечь от гадюк и вызволить с собственного чердака. И я запела дурным голосом:
– Я свободе-ен2…
Костя расхохотался и продолжил довольно приятным голосом:
– С диким ветром наравне…
***
Бабушка, отнесшаяся к визиту Костика совершенно спокойно, налила нам домашнего лимонада. И я, как образцовая хозяйка, притащила графин с ледяным напитком в сад, где Костя возился с велосипедом. Если исключить открученные руль и педали, у него слетела цепь, были сдуты шины, а еще он катастрофически скрипел. Парень то и дело морщился и что-то подкручивал.
– Справишься? – спросила я, протягивая ему стакан с лимонадом. Костя тщательно вытер руки о шорты, глянул на меня снизу вверх, отхлебнул и усмехнулся:
– И не надейся, вечером поедем в магазин за мороженым.
– Как скажешь, – тихо отозвалась я, усаживаясь рядом. Спорить не хотелось. Я принесла фотоаппарат, проигрыватель и несколько старых пластинок, найденных на чердаке. Мне очень хотелось проверить, работают ли мои «сокровища».
«Сокровища» оказались вполне рабочими. Костя подсказал, как поставить пластинку, и вскоре на весь сад разносились песни ансамбля «Браво». Одна мне особенно запомнилась:
«А любовь не тонет,
Любовь не горит,
Не зовет и не гонит
Жара душила, но там, в тени яблонь, было очень уютно. Я лежала на траве, закинув руки за голову, и смотрела на прозрачное небо, густую листву, серьезного Костика. Он сидел рядом и, изредка ругаясь под нос, но больше подпевая, возился с великом. Мы лениво перекидывались фразами, но диалог не хотел завязываться. Костя был занят, а мне нравилось просто молчать.
Из патефона неслась заводная мелодия. Лежа на траве, я пыталась разобраться, как работает древний фотоаппарат. Настроив при помощи Кости все необходимые параметры, я навела на него объектив. Он стоял, рассеяно глядя на почти законченный велосипед, и даже не заметил, что я его сняла. Это фото стало моим любимым.
А за ним последовала еще вереница из 35 фотографий. В то лето мы везде таскали с собой фотоаппарат. Костя сказал, что на пленке всего 36 кадров, поэтому мы снимали только самое важное: друг друга. И на долгие годы эти 36 снимков стали моими любимыми. Я пересматривала их бессчётное количество раз!