– Почему же? От умелых рук всегда может быть польза, а победа имеет множество обличий. Под этим потолком и без того постоянно льётся кровь, зачем добавлять ещё? Они ушли с заработком и при своих жизнях, разве это не повод для радости? Меня зовут Отто, но здешние называют Бродягой.
Мужчина протянул руку запястьем вперёд – десерийским рукопожатием. Кобра отбил. У незнакомца либо были очень толстые рукава, что с таким климатом маловероятно, либо же там не было ножей и скрытых пистолетов.
– Местные кличут меня Кобра, – сказал инферлинг. Бродяга усмехнулся и кивнул.
– Умно, – заметил он. – Скажи мне, Кобра, чего ты ищешь в этой пустыне?
Инферлинг скривил лицо.
– Вопрос так себе. Здесь все ищут выхода наружу.
– Не стоит обобщать. Некоторые, например, смотрят на то, чтобы окопаться тут. А некоторые – всего лишь гости, прибывшие со своими целями.
– Очень мило, но все здешние хотят отсюда выбраться, – фыркнул Кобра, подчеркнув «здешних».
– Значит, ты ищешь выход? – Бродяга достал из внутреннего кармана небольшой косяк, свёрнутый из двух вида трав: зелёной и густой, жёлтой и сухой. После чего прикурил косяк от пальца, на котором по одному движению возник огонёк. – Уже знаешь, куда?
– Я без понятия, что скрывается за Вратами, но там лучше, чем здесь.
– Соглашусь, – кивнул человек. – Но как по мне, именно поэтому мы и нужны тут.
Если раньше Кобра хотел разобраться в этом страннике, чтобы понять, что тот за жук, то сейчас он чётко видел перед собой странного безумца, по какой-то причине сохранившего божеский вид.
– Совесть грызёт? – хмыкнул Кобра.
– Местами, мой общительный знакомый, – лучезарно улыбнувшись, Бродяга поводил пальцем, будто закручивая воздух. – Десейра – жестокое место с жестокими людьми. Я не видел ни единого мира, в котором тебя могут буднично застрелить посреди пути, в основном, для проверки навыка и, если совсем плохо, ради забавы. Этому миру нужно милосердие.
– Не всё так плохо. Те, кто стреляют ради звуков, умирают первыми, – хмыкнул Кобра. – Это вы, пришельцы, думаете, что лучше нас всё знаете. Но мы сами живём, объединяемся и противостоим остальному миру, что пытается нас сожрать. И нас больше, чем племя или город. Мы – целый народ.
– В таком случае, Змей…, – с улыбкой начал было Бродяга, но инферлинг его перебил.
– Кобра.