– А когда ты меня представишь остальным?
– Утром.
– А ты думаешь, они меня примут? Я не умею представляться. Как думаешь, мне надо будет представляться?
“Если бы любопытство было водой, ты была бы фонтаном, как у Владыки…”, – утомлённо подумал Кобра. – “И чего тебе неймётся?”.
– Утром всё обсудим.
– Да-да-да, точно, ты устал, я прекрасно понимаю. Тяжёлый день. – Она замолчала на некоторое время, а потом ткнула его локтем в бок. – Не каждый день, крадучись как змеи и совы в ночи, нависаем мы над Владыкой, а?
Она оживила слова, обнажив когти.
“О Калифарг, закрой её, пожалуйста, какой-нибудь тряпкой, чтоб эта птица уснула на месте. А я просто рядом грохнусь, вот прямо на этот мягкую мостовую из песчаника и песка…”.
Кобра молча закрыл глаза, но продолжил идти, кивнув головой. Они наконец-то добрались до караван-сарая – большого строения, квадратного по форме, совершенно без окон, зато с большими воротами со встроенными дверьми поменьше.
Кобра постучал в ворота. В двери приоткрылась щёлка:
– Кто?
– Постоялец. “Кобра”. У меня пескожук в вашем стойле стоит, я отдохнуть пришёл. – Кобра показал деревянный номерок с выжженными на нём цифрами. Охранник-кахашир лишь мельком кинул взгляд на бумагу с постояльцами, висящую сбоку, после чего перевёл взгляд на Кобру.
– Тяжёлая ночка, а?… А это кто с тобой? – поинтересовался кахашир. Кобра лениво отметил, что даже в здании тот решил оставить на себе бедуинский стальной шлем, открывавший лишь глаза.
«Железная башка, тебе что, вот прям интересно? Дверь открой, я комнату купить пришёл и спать, потом всё узнаешь, если тебя это так волнует».
– Наш радиотех, – спокойно ответил Кобра на усталом выдохе.
– Правила знаешь? Оружие в коробку, себе оставляйте только колюще-режущее, – сказал кахашир, и из двери выдвинулся транзитный ящик, достаточно широкий для автомата и пистолета Кобры.
«Ты хочешь, чтобы посетители не остались совсем безоружными на случай беды, что придёт за всеми вами, но и не хочешь, чтобы они размахивали пушками направо и налево, дабы их можно было легко усмирить. Что ж, таковы порядки».
– Огнестрельное есть? – спросил Кобра у совершенно потерянной Совы. Удивительно, но есть кто-нибудь ещё более дикий, чем он, видящий города только издалека?
– Зачем? – переспросила она. – А, огнестрельное?… Зачем? – на последнем слове она чиркнула когтем о коготь, посмотрев на Кобру широко раскрытым глазом.