Девка меж тем подошла к лохани вплотную – отблески камина вязли в мареве волос, но выхватывали из сгущающегося мрака бледную кожу.
– Сам не догадываешься? – занесла ногу с перламутровыми, как бусы у южных купцов, ногтями на латунный край лохани, с одобрительным прищуром наблюдая за мужским взглядом, скользнувшим по бедру выше, туда, где под тонкими лоскутами скрывалось жаркое нутро.
Когда б она не явилась непрошенной, а была им добыта, куплена или иначе выбрана для утех, Возгар не раздумывая уже утянул бы бесстыжую, да насадил на заострившееся от ее форм драконье копье. Вот только незваные подарки обязательствами опасны, а в должниках ходить наемник не любил.
– Неужто не люба? – девица погрузила ногу в теплую воду и коснулась кончиками пальцев мужского живота.
– Чую, что люба, – усмехнулась, спускаясь ниже, задевая его восставшее естество. – Так чего ж ты ждешь, богатырь?! – склонилась, позволяя соскользнуть тонкой ткани, высвобождая острую грудь с темными маковками сосков.
Возгар сглотнул, чуя, что решительность его уплывает, следом за здравым смыслом, тонет в омуте подведенных сурьмой глаз, а все желания пульсируют под толщей воды, прижатые изящной ступней с жемчужными ногтями.
Незнакомка уже нависала, опаляя дыханием его бурно вздымающуюся грудь, вела тонким пальцем по плечу, очерчивая старые шрамы.
– Постой! – лучник схватил ладонь, подобравшуюся к шее, и прижал, впечатывая ее в янтарные бусины оберега.
Девка зашипела, пытаясь освободиться, но мужчина держал крепко, собрав для вопроса остатки воли:
– Кто ты?
– Эспиль! – выкрик сопровождался грохотом и клубами дыма из почти догоревшего камина. Черная от сажи, из дымохода прямо на раскаленные угли выпрыгнула рыжеволосая хапунья.
– Яра? – от удивления Возгар ослабил хватку, чем черноокая незнакомка тут же воспользовалась. Вырвав ладонь, прижала ее к губам, точно унимая боль, отпрыгнула от мужчины и зашипела на рыжую рассерженной кошкой.
Яра шагнула из камина, нимало не заботясь о горячих углях и дымящейся одежде. Усмехнулась, на вставшего в полный рост нагого Возгара с саксом наперевес.
– Уймись, богатырь, не по твой меч мое явление, – из рукава воровки выпросталась тонкая черная цепь, не больше стебля тимофеевки в толщину.
Названная Эспиль попятилась, отступая в темноту.
– Стой, – выкрикнули одновременно Возгар и Яра. Наемник схватил с табурета кожаный ремень и стегнул им рыжеволосую. Та вздрогнула, рассерженно оборачиваясь на мужчину, на миг упуская из внимания темноглазую незнакомку. Замешательства хватило, чтобы чернявая распахнула окно и выпрыгнула в ночную тьму, оставив на древесине ставней глубокие царапины от когтей.