Судя по всему, слова профессора не вызвали должного морального подъёма у находившихся в шаттле людей. Искорка разочарования в глазах женщины не укрылась от Маркуса. Он не мог винить её в этой реакции, но и осуждать попутчиков не мог. Почти четыре дня в замкнутом пространстве, хоть и довольно большом, легко могли измотать тех, кто редко покидает поверхность родной планеты.
Молодой человек вновь скользнул глазами по заинтересовавшей его группе из четырёх девушке. Неожиданно и незаметно он ушёл в себя. Реальность перестала существовать. Её место перед глазами и в мыслях заняли воспоминания. Яркие образы один за другим проносились перед глазами. Фасад здания. Лестница. Аудитория. Несколько девушек, сидящих на соседних местах. Первое знакомство. Парк. Прогулки. Первые совместные вечера. Запахи. Вкусы. Смех. Ощущение радости и беззаботности. Повседневные дела. Встречи. Лицо, полное румянца. Первое прикосновение. Дрожь. Сердце, готовое вырваться из груди. Неловкий поцелуй. Смущение, смешанное с чувством радости.
Поначалу всё, что проносилось в голове Маркуса, вызывало приятную ностальгию и улыбку. Однако постепенно палитра менялась. В ней начали появляться пятна темноты. Нехватка времени. Трудности. Проблесками света сияли новые, желанные встречи. Все, кроме одной. Перед глазами вспыхнул закат. Золотисто-багровое марево, заменившее комнату. Вздохи, каждый из которых казался последним. Расплывчатые образы, похожие на кошмар, но бывшие на самом деле хорошо знакомыми вещами. Смятение. Головокружение. На мгновение юноше показалось, что из лёгких действительно выкачали весь воздух. Затем пришла злость и ярость. Их сменили лучи нового заката. Аллея парка. Скамья, на которой сидели две девушки. Лиц не было видно, однако едва ли они наслаждались воздухом или теплом. Чужие слёзы. Слабость. Нерешительность. Чувство вины. А после тучи. Тучи и непроглядная стена из капель. Одни мешал видеть, попадая в глаза, а другие – покидая их. Вместе с этим пришла боль и раскат грома. Он сотряс землю…
… и вернул Маркуса из реальности и заставил вздрогнуть. Его дыхание было прерывистым. Капельки холодного пота медленно спускались по спине. Лишь то, что парень сидел в одиночестве, спасло его от излишнего внимания. Тем не менее, на лице каждого попутчика юноши читалось беспокойство. Секунду спустя Маркус понял: тряска была не в его внутреннем мире. По какой-то причине шаттл сотрясся так, словно он резко огибал или преодолевал какое-то физическое препятствие. Единственными, кто сохранил спокойствие, была профессор и пилоты. О состоянии последних говорил тон голоса одного из мужчин, который по громкой связи произнёс: