– Хорошо, откуда вам это известно?
– Этого я сказать не могу. – Мартинес прокашлялся. – Пока не могу.
– Ладно. Так вы говорите, когда они нашли наш “Пионер”?
– 23 января 2003 года.
Невидимая звезда
Штаб-квартира на 300 Стрит, Вашингтон была забита до отказа, но в кабинете Парсонса было по-деловому просторно. Полированный черный лак стола отражал мерцание дневных ламп и добавлял служебного духа. Приглашены на заседание комиссии “Планетарной безопасности” всего шесть человек: четверо техников, один системным программист, имевший прямое отношение к программному обеспечению “Пионеров 10 и 11” и руководитель полетов.
– Как уже известно, “Пионер 10” отклонился от курса, замедлился и вскоре готов изменить вектор движения на противоположный, к Солнцу. – Начал Парсонс. – Простым “Эффектом Пионера”, или банально асимметричности теплового излучения самого аппарата, этого не объяснить. В апрельской телеметрии, конечно, были аномалии, но не настолько существенные, поэтому то, что сейчас происходит за, более чем двенадцать триллионов километров, нам нужно очень постараться объяснить. Так сказать, сформировать некоторую концепцию понимания всей сложности. – Думаю, что необходимо начать с того, что полностью закрыть от прессы всю информацию по “Пионерам” – я так понимал, что подобные “Мартинесы” будут чаще появляться со временем и не всем им мы сможем настолько же безболезненно заткнуть рот. – Внес предложение руководитель полетов Купер. – Второе и не менее важное, усилить техническую и идеологическую составляющие по “Эффектам Пионера”, доработать профиль в сторону сокращения пояса Койпера с тем посылом, что гравитационная составляющая многократно увеличилась, и потому мы наблюдаем эффекты торможения. Как вариант объявить о математической выкладке существования планеты Х, которая и нарушает все геометрии силовых полей. – Что еще сказал этот странный тип? Что еще он знает о миссии “Пионера”? Откуда вообще такие познания? Он, что, имеет или имел отношение к НАСА? – Вдруг задался вопросом один из четверых техников. – Нет. – Ответил Парсонс. – Он из Луизианы, там все такие Мартинесы. – А это вообще законно? – Высказался еще один техник. – Его не стоит привлечь за распространение секретной информации? – Вряд ли. – Парсонс оттянул тугой узел галстука, сегодня было ощущение, что ему не хватало воздуха. – Помните – у нас демократия. – Что говорят в “Сети Глубоко космоса”? – У них нет данных. Но зато у советов есть интересное представление. – Да откуда у русских такое оборудование, что лучше, чем у НАСА? Да и Советов уже давно нет. – Советов нет, а вот РАТАН – 600 и система РТ-70 еще есть. Эти системы, как минимум, мощнее наших, а по-хорошему во многом опережают. Поэтому мы к ним прислушиваемся. – И что они говорят? – Говорят, что огромный планетоид, или даже планета, предположительно размерами от 0.5 до 1.5 земных. В видимом спектре не отображается, поэтому никем не замеченная до сих пор. – И когда же они узнали о ней? – Возмутился Купер. – Давно. Достаточно давно. – Пожал плечами Парсонс, в комнате стало шумно. – Но на то они и русские, мы тоже не все им говорим, особенно про “Артемиду”. – И что это за планета? – Русские думают, что это “Фаэтон”. – Парсонс всем видом показывал, что не согласен с этим представлением. – А что мы думаем? – Задумчиво глядя в лакированную столешницу, спросил Купер. – Особо ничего. Официальной версии еще нет. Но есть частное мнение Мартинеса, хотя оно абсолютно антинаучно, но пока другого нет. – Парсонс прикусил губу, сомневаясь говорить ли подобное, но решился. – Мартинес считает, что это “шершни”, “Улей” или бог его знает, что еще. Одним словом, какие-то космические Жнецы. – Так может быть Нибиру? – Осторожно предположил программист со сложным именем Ярослав. Он был русским эмигрантом во втором поколении и потому старался осторожничать с личными высказываниями. А тут не побоялся, на него все удивленно уставились. – Захария Ситчин упоминал Нибиру в своих работах и жителей этой планеты – ануннаков. Весьма популярная теория, кстати никем не признанная в научных трудах. Так вот я и подумал, почему бы и нет? – И правильно, что не признанна – абсолютно из области, даже не фантастики, а домыслов. – Парсонс разочарованно выдохнул – работа комиссии предстояла долгой.