«Механизмы не подводят, подводят люди», – часто повторял Алексей своим редким клиентам, заполняя тишину профессиональными банальностями. Но в глубине души он знал, что это ложь. Механизм автомобиля, в котором ехала Лиза, подвел. Или, может быть, подвел механизм мироздания, позволивший, чтобы именно она оказалась на пути пьяного водителя в ту роковую дождливую ночь.
Дверной колокольчик разорвал тишину мастерской, заставив Алексея вздрогнуть. Этот звук всегда вызывал у него смутное раздражение – вторжение внешнего мира в его добровольное заточение. По условию аренды, он не мог отказаться от вывески «Реставрация антикварных часов», хотя с каждым месяцем все сильнее тяготился необходимостью общаться с клиентами. Их истории о семейных реликвиях, переходящих из поколения в поколение, только подчеркивали то, чего у него никогда не будет – продолжения.
– Открыто, – произнес он, не поднимая головы от мелких деталей карманных часов, разложенных на замшевой подстилке.
Тяжелая дверь закрылась с глухим стуком, и в мастерскую вошел мужчина лет шестидесяти в строгом сером костюме. Его безупречно уложенные седые волосы контрастировали с некоторой небрежностью в одежде – слегка помятый воротник рубашки и неаккуратно повязанный галстук выдавали человека, для которого внешний вид был важен, но не первостепенен. Однако именно глаза посетителя привлекли внимание Алексея – темно-карие, почти черные, они казались одновременно и внимательными, и отсутствующими, словно их обладатель смотрел не на окружающий мир, а сквозь него, в какую-то доступную только ему реальность.
– Алексей Игоревич Северин? – Голос посетителя звучал неожиданно молодо для его возраста, с легкой хрипотцой, свойственной заядлым курильщикам.
– Он самый, – Алексей наконец оторвался от работы и полностью сосредоточился на госте. – Чем могу помочь?
– Меня зовут Игорь Михайлович Веретенников, – мужчина сделал несколько шагов вперед и остановился у рабочего стола, рассматривая разложенные инструменты с видимым интересом. – Мне рекомендовали вас как лучшего специалиста по сложным реставрационным работам.
Алексей позволил себе слабую улыбку. В городе было не так много реставраторов антикварных часов, и конкуренция среди них была, скорее, понятием теоретическим. Он действительно был лучшим – признанным мастером, способным восстановить механизмы, которые другие списывали как безнадежные, но эта репутация перестала иметь для него значение.