– Николай, скажи своим, пусть опустят оружие, – спокойно сказал я. – Это же я, Дмитрий Строгонов.
– Ага, конечно, – процедил он сквозь зубы. – Я тебя помню, не вешай мне лапшу на уши! Что вы сделали с графом?
– Я очень любил твою старую собаку, Изольду, помнишь? Я был единственным, кому она разрешала себя гладить.
– Она даже мне не особо давалась, – пробормотал он и опустил ствол. – Только молодому господину. Кто так называл юного графа?
– Светлана. Она жива, но её чуть не убили. Я сказал ей вызвать полицию. У нас нет времени, Николай, отец в беде, надо поторопиться.
– Они уехали на фамильном лимузине? – спросил Игнатов, велев остальным убрать пушки.
– Да, у нас из-под носа, а мою машину вывели из строя.
– Садитесь с нами, в лимузине есть маячок, я его быстро найду.
Я со своими бойцами уселся в “Чайку”, за рулём которой был сам начальник охраны. Остальным охранникам пришлось набиться во вторую машину, как в маршрутку в час пик. Николай потыкал пальцем в большой экран на торпеде автомобиля и на нём высветилась карта, по которой двигалась пульсирующая красная точка. Он вдавил по газам, сделал “полицейский разворот”, на который тяжёлый автомобиль изначально не был рассчитан, и рванул к воротам.
Через пару минут вторая “Чайка” отстала, но я об этом не переживал, главное быстрее догнать лимузин. А последний уверенно двигался на восток и уже выехал на Зубчаниновское шоссе в направлении района, застроенного особняками элиты и не только. Вопреки моим ожиданиям, в район элитной застройки лимузин сворачивать не стал, а помчался дальше, на выезд из города.
Игнатов гнал на грани фола, обгоняя, подрезая, постоянно бил по клаксону. Несмотря на все его старания, к лимузину мы приблизились не на много, машин на дороге было слишком до хрена. Даже если захочешь не разгонишься.
Я чуть не подпрыгнул, когда у меня зазвонил телефон. Номер не известный, но звонил настойчиво. Друзья уставились на меня в немом вопросе, мол какого ляда не беру трубку?
– Дима, это ты? – голос отца я не мог спутать ни с каким другим. Я не помнил его номер, но этот точно не его, значит звонит с чужого.
– Да, это я, – ответил я и постарался проглотить застрявший в горле ком. – Где ты, пап?
– Дима, послушай меня внимательно, эти нехорошие господа хотят, чтобы я преподнёс им тебя на блюдечке с голубой каёмочкой, но этого не будет! Уезжай из Самары немедленно!