Ария начала с его ранних статей, быстро просматривая плотный математический формализм, описывающий манипуляции квантовыми состояниями и навигацию по полям вероятности. Большая часть превосходила её текущие знания, но она упорствовала, отмечая разделы для дальнейшего изучения и делая перекрёстные ссылки с её нейронными учебниками.
Когда она дошла до «Квантового сознания как временной константы», противоречивой статьи, упомянутой Гипатией, она замедлилась. Язык здесь был другим – более спекулятивным, почти мистическим местами, хотя всё ещё основанным на строгой физике. Квант предлагал, что сознание может быть не просто эмерджентным свойством сложных нейронных систем, а скорее фундаментальным аспектом самой реальности – существующим в нескольких временных линиях и потенциально способным служить мостом между ними.
Более примечательно, он предполагал, что сознание эволюционирует к определённому конечному состоянию – своего рода предельному осознанию, способному преодолеть ограничения пространства и времени. Похоже, это и есть то, что люди подразумевали под «направленной эволюцией».
Во время чтения один отрывок особенно выделился:
«Если эта гипотеза окажется верной, то некоторые индивиды уже могут испытывать то, что я называю 'временным резонансом' – квантовым запутыванием сознания между временными линиями. Субъективный опыт может включать фрагменты памяти из других ветвей вероятности, когнитивное дежавю или осознание событий до их наступления. Современные технологии нейронных интерфейсов могут непреднамеренно усиливать эти явления у чувствительных людей.»
Рука Арии непроизвольно потянулась к её импланту. Неужели это то, что она испытывала? Не какая-то причуда её нейронного оборудования, а реальные связи с другими версиями себя в разных временных линиях?
Она была так поглощена этой мыслью, что почти не заметила фигуру, беззвучно появившуюся на краю её периферийного зрения.
«Интересный выбор чтения».
Ария подняла голову, вздрогнув. Рядом с её столом стоял мужчина – худощавый, с печатью времени на лице, в простой одежде из необычной ткани и странного покроя. Не студент и не член преподавательского состава, которого она могла бы узнать.
«Извините, я не хотел прерывать, – сказал он, его голос нёс лёгкий акцент, который она не могла определить. – Но нечасто встретишь кого-то, читающего мои более… спекулятивные работы».