– Эша…
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось.
– Что с тобой? – Морф смотрел на меня с беспокойством.
– Ничего, – я тряхнул головой, прогоняя наваждение. – Старые призраки.
Я знал, что это значит. Туман всегда приносил с собой перемены. Этот город веками оставался тихим прибежищем, местом, где можно было затеряться, залечить раны, отдохнуть от вечности. Но теперь покой был нарушен.
Натянув капюшон, я открыл потайную дверь, ведущую в туннель. Морф следовал за мной безмолвной белой тенью.
– Возможно, это будет долгая ночь, – сказал я, прежде чем шагнуть в темноту. – Держись рядом.
Впереди нас ждал город, обагренный кровью. И где-то там, в лабиринте улиц и переулков, скрывался убийца, осмелившийся нарушить мой покой. Но было что-то еще, какое-то предчувствие, засевшее глубоко внутри. Чем ближе мы подходили к выходу из туннеля, тем сильнее становилось ощущение, что это только начало.
Туман, женское лицо и шепот из прошлого…
Ночь обещала быть интересной.
Дождь прекратился к полуночи, уступив место густому туману, который полз по улицам подобно живому существу. Он обволакивал фонарные столбы, превращая их свет в размытые ореолы, просачивался под двери и обнимал здания своими призрачными щупальцами.
Я двигался сквозь туман бесшумно, словно был его частью. Морф следовал за мной, белая тень в белой мгле. Наш путь лежал к старому порту – месту, где было обнаружено последнее тело. Полиция, конечно, уже увезла его, но я знал – следы остаются всегда. Нужно лишь уметь их читать.
– Близко, – произнес Морф в моем сознании.
Я кивнул. Запах крови – старой, засохшей, но все еще достаточно сильной – доносился с восточной стороны заброшенного склада. Полицейская лента трепетала на ветру, ограждая место преступления, которое уже успели покинуть все, кроме одинокого патрульного, дремавшего в машине неподалеку.
– Жди здесь, – мысленно приказал я Морфу и растворился в тумане.
Это было одно из древнейших умений, доступных лишь старейшим вампирам – способность на короткое время становиться туманом, неосязаемым и почти невидимым. Я чувствовал, как мое тело распадается на мириады частиц, сливающихся с окружающей мглой. В этой форме я мог просачиваться сквозь щели, огибать препятствия, становиться неуловимым для человеческого глаза.