– Бабуль, а что тут за развлечения? Есть интернет? – с надеждой спросил Паша, уже предчувствуя ответ, но всё же надеясь на чудо.
– Интернет? Это что за зверь такой? – удивилась старушка, мгновенно подтвердив его худшие опасения. – А вон наш пучеглазик есть, только я его уж полгода не включала. Антенну-то ветром сорвало, теперь одни снега на экране.
Она откинула тюль с таким жестом, будто открывала драгоценную картину, и Паша увидел старенький телевизор, на котором действительно шли сплошные помехи, напоминающие метель во время особо суровой зимы.
– Ну вот, Первый канал не поймаешь теперь! – вздохнула Агафья Петровна, как будто это была самая большая трагедия на свете. – А он-то, родимый, раньше так хорошо показывал!
Паша с едва скрываемой тоской оглядел комнату, обставленную старой мебелью ещё с советских времён, музейными экспонатами, которые каким-то чудом всё ещё выполняли свою непосредственную функцию. Похоже, отдых в деревне будет не просто долгим и скучным, а прямо-таки археологической экспедицией в прошлое страны.
Затем бабушка подвела Пашу к старой скрипучей кровати, застеленной вязаным одеялом таких ярких цветов, что оно, казалось, могло светиться в темноте без всякого электричества.
Паша провёл рукой по одеялу и аж вздрогнул – оно было жёсткое и колючее, совсем не похожее на мягкие одеяла с пуховыми подушками, к которым он привык в своей городской квартире.
– Вот твоя постель, располагайся! Подушечки повзбивала, чтобы мягче спалось, – с материнской заботой и плохо скрываемой гордостью сказала Агафья Петровна.
Действительно, на кровати лежало целых три пыльные подушки с выцветшими наволочками, покрытыми узором, который, должно быть, был модным во времена молодости бабушки. Паша мысленно отметил паутину по углам комнаты и снова поморщился – похоже, комфортом тут и не пахло. Максимум на что можно было рассчитывать – это аутентичный деревенский колорит.
– Ну и для сна вот тебе робу смастерила из мешковины! Сама шила! – и протянула Паше мешковатую серую робу грубой вязки, которая выглядела скорее как одежда для огородного пугала, чем для человека.
После того как бабушка показала ему комнату и «пижаму», Паша решил пройтись по дому и осмотреться получше, готовясь к худшему.
Он заглянул на кухню, которая выглядела так, будто здесь остановилось время где-то в 50-х годах прошлого века. На старомодной плите стояли чугунные горшки, а посуда была бережно задрапирована вязаными салфетками, видимо, для защиты от несуществующей пыли.