Со слезами на глазах и тяжестью в сердце уходил из поместья Франсуа, решив больше не возвращаться.
Куда идти, что делать? – размышлял он, покачиваясь в седле, предоставив лошади выбирать маршрут.
Поколесить по стране, найти нешумное, малолюдное местечко, начать оседлую, трудовую жизнь? Или поселиться в Париже, заняться бесцельным времяпрепровождением – балами и банкетами? Нет. Мирный труд крестьянина не привлекал, безделье вельможи тоже.
Не было покоя ни в душе, ни в голове.
Замок Фикелмон Франсуа оставил далеко позади, но от печалей, с ним связанных, не избавился. Знал – будут теребить, подтачивать изнутри, пока не доведут до самоубийства. Или еще хуже – превратят в маньяка, лишающего жизни каждого, неудачно встретившегося на пути, мстящего другим за свое.
Война для него – самое подходящее занятие. Удобное в двух смыслах. Как для вампира – дает возможность законно убивать, подпитывать силы кровью. Как для человека – не оставляет времени мучиться болью, которая пусть не исчезнет без следа, но спрячется за каждодневными испытаниями.
Откуда воинственность?
Когда-то Франсуа был ранимым, романтичным подростком, жаждавшим поделиться переполнявшей сердце любовью. С наивной надеждой, что его полюбят в ответ. Не получилось. Отец отгородился от него стеной из печалей, мать в материальной оболочке не существовала. Других достойных персон не нашлось. Франсуа замкнулся. Когда любовь не на кого излить, она превращается в свою противоположность. В ненависть. Которую сдерживать труднее. Которая имеет странное свойство: чем яростнее ее выплескивают, тем быстрее она прибывает.
Не столько из религиозных соображений, сколько из желания от себя убежать он принял участие во всех последующих крестовых походах. В седьмом или восьмом, Франсуа давно сбился со счета, он в очередной раз потерял голову в ожесточенной резне против султана Бейбарса. Поначалу не расстроился, привык. Думал: стемнеет – найду, поставлю на место. Ошибся. Чуть ли не роковым образом. Недооценил противника.
Бейбарс хоть и мусульманин, оказался благородным человеком. Он не только снес головы попавшим в плен крестоносцам, но велел их по-христиански захоронить, чтобы не оставлять на осквернение диким животным. Вот когда Франсуа по-настоящему перепугался. Пришлось сначала откапывать тело, потом три ночи отчаянно искать голову среди кучи других, вроссыпь погребенных. Можно сказать случайно наткнулся: узнал лежавший рядом шлем с родовой геральдикой Фикелмонов – лиса, прыгающая через три сабли.