Ржавчик, со своей стороны, добывал необходимые материалы – сначала списанные или сломанные, которые можно было взять без отчёта, а затем, осмелев, и более ценные детали, которые «заимствовал» со складов под предлогом ремонтных работ.
Девочка была удивлена, с каким энтузиазмом её новый друг включился в этот процесс. Старый робот, казалось, буквально оживал на глазах, когда они работали вместе над их секретным проектом.
– Ржавчик, почему ты мне помогаешь? – спросила она однажды, когда они устанавливали самодельную систему безопасности у входа в убежище. – Это ведь нарушение правил корабля. Разве твоя программа не должна запрещать подобное?
Робот замер, его оптические датчики мерцали, словно он пытался найти правильный ответ где-то в глубинах своей памяти.
– Моя базовая программа предписывает содействие пассажирам и поддержание функциональности корабельных систем, – медленно произнёс он. – Но за 77 лет службы в моих нейросинаптических цепях произошли определённые… адаптации. Логические приоритеты эволюционировали.
Он повернулся к Элле, и ей показалось, что синий датчик светится чуть ярче обычного.
– Ты первый человек за долгое время, кто обратился ко мне не как к инструменту, а как к… – он запнулся, подбирая подходящее слово, – …личности. Это активирует протоколы, которые имеют высший приоритет по сравнению с некоторыми стандартными ограничениями.
Элля улыбнулась, тронутая его словами. Она начинала понимать, что под ржавой оболочкой и механическим голосом скрывается нечто гораздо более сложное и интересное, чем просто старый сервисный андроид.
– Я рада, что встретила тебя, Ржавчик, – искренне сказала она. – Ты единственный на этом корабле, кто по-настоящему меня понимает.
Робот издал короткую серию звуков, которые Элля уже научилась распознавать как что-то вроде механического смешка.
– Взаимно, Элля Нейрит. Твоё присутствие повышает эффективность моих когнитивных процессов на 27,8%.
– Это комплимент? – рассмеялась она.
– Это факт, – ответил Ржавчик, но в его монотонном голосе Элля уловила теплоту, которую нельзя было запрограммировать.
К концу месяца тайное убежище Элли превратилось в настоящий рай для юного изобретателя. Пыльный заброшенный отсек стал уютной мастерской, где каждая вещь нашла своё место.
У дальней стены стоял самодельный рабочий стол, собранный из старых панелей и укреплённый металлическими скобами. На нём расположились паяльная станция, набор инструментов и маленький голографический проектор, который Элля «модифицировала» из старого навигационного устройства.