и совершать другие действия, то сердце наследницы начинало биться чаще, а глаза загорались восторгом.
– Пожалуй, за такую железяку, дуреха могла бы и замуж пойти! – усмехнулась Мари, разглядывая человекоподобного механоида, облаченного в парадную форму республиканского военного. Непропорционально большую голову венчала фуражка, удерживаемая на гладком латунном черепе вычурными очками-гогглами и гигантской кокардой в виде летящего буревестника.
Наследница балтийского престола не успела дойти до аутомотона пары метров, как механизм дернулся, вспыхнул линзами глаз и шагнул ей навстречу.
– Ах! – разом вздрогнули придворные. К вящему удовольствию Мари, даже Тень дернулась от испуга. В их маленькой захолустной стране о таких чудесах техники только слышали, да и то краем уха.
«Механикус и аутомотон в один день! Клара ни в жизнь мне не поверит», – фрейлина решила во что бы то ни стало вырваться до вечера в город, в ателье модистки Клары Вельш, служащее прикрытием для подпольной мастерской. Со времен взрыва дирижабля в доке герцога Эльмпта, на самовольные эксперименты в Балтии был наложен строжайший запрет. Только отучившиеся на инженеров могли получить княжеский патент на эту деятельность. Проблема заключалась в том, что на инженеров обучали лишь в Островной Империи, а патент стоил дороже десяти фунтов отборного янтаря. Амелия собиралась отменить эти поборы, тормозящие, по ее мнению, прогресс в стране, но заботливый канцлер Рики настоятельно рекомендовал сохранить самобытность балтийского мироустройства до вступления наследницы в официальный статус.
– Генералиссимус Овсей Герш через меня выражает вам глубину своих чувств и серьезность намерений, – раздался мощный механический голос. – Погасите свет! – скомандовал аутомотон.
Рихард Кригер напрягся, придворные испуганно зашептались, но княжна властно махнула рукой, и свет газовых свечей тут же сник до едва заметно мерцающих огоньков. Еще один повелительный жест, и высокие сводчатые окна тронного зала скрылись за тяжелыми портьерами. В наступившем сумраке линзы аутомотона полыхнули багряным огнем, а затем из них разлился поток белого света, прожектором прошелся по напряженной придворной толпе и взвился к потолку, рисуя на штукатурке витиеватые буквы, складывающиеся в текст: «Добро пожаловать в Молодую Республику – лучшее место на всей Земле!»