Детектив приблизился к нему еще на шаг, его взгляд был пронзителен, как лезвие ножа.
«Понимаете, мистер Майкл, вы просто не хотите признавать правду. И, возможно, эта правда окажется для вас очень неприятной».
Он указал на могилу, его тон стал сухим и деловым: «Сейчас ночь. Мы вернемся сюда утром с криминалистами и собаками… А пока… Позвольте дать вам один совет: будьте готовы к неприятным сюрпризам».
Он развернулся, не дожидаясь ответа, и направился к своему автомобилю. Прежде чем сесть, он обернулся к Майклу, его глаза сверкнули в темноте.
«До завтра, мистер Майкл» – бросил он, и в его голосе слышалось нечто большее, чем прощание. В нем прозвучало предостережение, и казалось, что торжество, будто он уже знал чем обернется эксгумация и был на финише закрытия дела.
Майкл наблюдал, как детектив садится в свою машину и уезжает, оставив его одного наедине со страхами и сомнениями. Он буквально ощущал кожей, что попал в ловушку, словно муха, запутавшаяся в паутине, и выбраться из нее, ему будет не просто. Майкл не хотел возвращаться домой. Не сейчас. Ему нужно было место, где он смог бы подумать в спокойной обстановке. В голову сразу пришла мысль поехать в поселение к матери. Мила всегда была ему опорой, той, кто выслушает и поймет. Она была, пожалуй, единственным человеком, которому Майкл мог полностью доверять.
Не раздумывая больше, он направился к своей машине. Двигатель взревел, и он выехал с заброшенной территории по трассе среди этого таинственного и глубокого леса, оставляя позади могилу, детектива и все те кошмары, что навалились на него в последнее время.
Дорога в поселение матери была долгой и извилистой, Майкл никак не мог отделаться от ощущения, что за ним пристально следят. Каждый шорох и шелест заставлял его вздрагивать. Он понимал, что это нервы, что он становится параноиком. Добравшись до поселения, Майкл почувствовал облегчение. На улице никого уже не было, так как наступила глубокая ночь. Дом матери, старый, но уютный, казался ему настоящим оазисом спокойствия. Он тихо постучал в дверь, и через мгновение она распахнулась, являя собой немного сонное лицо Милы – его мамы, с морщинками, отражающими годы, но всегда полное любви и заботы.
«Майкл!» – радостно воскликнула она, увидев, стоящего на пороге, сына. На ее лице быстро промелькнула доля беспокойства.