«Интересно, не правда ли, мистер Майкл? Это ведь ее вещица?» – произнес он, его голос был тихим и вкрадчивым. "Как же этот кулон оказался здесь?» – кивнув в сторону гроба, спросил детектив. Но вопрос звучал риторически.
Майкл не ответил. Он просто смотрел на кулон, чувствуя, как его мир рушится на глазах. Пустой гроб, украшение, которое он подарил своей возлюбленной… Все это было частью какой-то зловещей игры, в которой Майкл был всего лишь пешкой.
Детектив, продолжая держать кулон в руке, ухмыльнулся, и этот жест был полон ехидства. Он словно наслаждался страданиями Майкла, смакуя каждый момент его мучений.
«Что ж, мистер Майкл, похоже у нас тут еще одна загадка», – произнес он, его голос был полон насмешки.
«Пустой гроб. Кулон, как мы знаем, принадлежал вашей… возлюбленной. И все это указывает на то, что кто-то очень старательно пытается запутать нам следы, будто специально водит нас за нос».
Майкл стоял, оцепенев от шока. Он больше не сомневался. Это была игра. Игра, которую затеял Пастор. Он вспоминал его коварство, слова Вероники и Алисы, о его странном влияниий на люде, о его проникновениях в их сны. Он обладал темными силами, владел дьявольскими секретами. Теперь все становилось на свои места. Пастор использовал Алису, чтобы заманить Майкла в ловушку и избавиться от него.
«Я знаю, кто за этим стоит! Пастор Иаков, это его рук дело!» – прошептал Майкл, его голос дрожал от гнева.
Детектив приподнял бровь, его глаза сузились. И он сказал:
«Пастор Иаков, говорите? Что ж, интересная версия. Вот только Марфа, мать вашей возлюбленной… Говорит, что он умер… Давно… Мертвец едва ли смог бы похитить Алису! Что скажете на это, мистер Майкл?» – передавая украшение как улику – полицейским, он вопросительно уставился на подавленного и затравленного Майкла. А затем продолжил, его взгляд моментально стал тяжелым:
«Мистер Майкл, я попрошу вас, пока не покидать город. Нам нужно задать вам еще несколько вопросов. И я полагаю, что вы можете оказаться нам очень полезным в расследовании этого дела…».
В этих словах Майкл услышал не просьбу, а приказ. Он понял, что теперь под пристальным наблюдением, и любое его действие будет тщательно контролироваться.
«Я понимаю…» – сказал Майкл, чувствуя себя загнанным в угол.
Детектив кивнул. И добавил: