Алла уже неделю гостила в столице у сестры. Поехала, пока рождение малыша не связало ей руки и не отменило подобные встречи надолго. Стас был и рад, и не рад одиночеству. С одной стороны, когда Алла находилась рядом, необходимость признания не выглядела такой важной, была иллюзия, что ситуация у него под контролем. Где-то в мыслях он готовился к подобному разговору с ней, но в том, что он случится, не был уверен до конца. С другой – переживать сомнения он привык в одиночку. Между ним и Аллой не было того безусловного доверия счастливых пар. Стас не расстраивался по этому поводу, он не знал, существует оно на самом деле, или его придумали романтики. Но в любом случае, жене придется объяснять, почему он решил принимать их ребенка сам. И передумал (передумал ли?) отправлять ее к своему однокурснику в перинатальный центр. Ту ночь он провел почти без сна. В голове роились мысли. Нужно принять принципиальное решение. А уже потом пусть события развиваются в его контексте. Главное, вместе они справятся, ведь между ними взаимопонимание и… Любовь?
Любил ли он свою Аллу? Когда этот вопрос задавал кто-то сторонний, Стас уверенно кивал. Но себе однозначно ответить не мог. Ему было хорошо с ней. Хотя свою будущую супругу он представлял несколько иначе. Как и брак. Алла была незапланированными отношениями. Однажды она появилась на пороге дома, выделенного ему как молодому специалисту, в первом часу ночи. Ее отчим избил мать, и Алла уверяла доктора, что та «кажется уже и не дышит. А если и дышит, то совсем чуть-чуть». Наспех одевшись и схватив чемоданчик, Стас поспешил спасать бездыханную жертву домашнего насилия. Но когда распахнул дверь в комнату, слегка оторопел. Жертва и ее обидчик уже сидели за столом и выпивали. Прядь волос у женщины кокетливо свисала. Видимо, она должна была прикрыть длинную царапину на щеке, но справлялась далеко не полностью. Увидев на пороге взъерошенного эскулапа, мать Аллы приветливо замахала рукой:
– Станислав Петрович, доброго здоровья. Не полечитесь с нами? – она, манерно отставив мизинец, подняла рюмку. На дне плескалась бледно-розовая жидкость.
Он не сказал ни слова, сердито плюнув, закрыл дверь с обратной стороны. Нервно шагая к дому, услышал, что кто-то его догоняет. Это была Алла.
– Станислав, простите. Я действительно очень испугалась. Это не первый раз. Но я никогда не видела, чтобы она падала вот так, навзничь. Вы сердитесь?