– Как вы считаете, Ида Евгеньевна, долго нам еще жить в полуподвале?
– Милочка, Наталья Сергеевна, неужели я вас не известила?! Да, простите, вас неделю не было! В октябре в старом фонде освобождается квартира, я согласовала с профсоюзом, и мы решили предоставить эту жилплощадь вам. Не подумайте, что коммуналка – двухкомнатная квартира. Отремонтируете – и въезжайте! – и так-то повела голову, с таким достоинством, ну ни дать ни взять – Есфирь! А ей уже под шестьдесят.
Наташа смутилась.
– Как-то уж и не верится, – с короткой усмешкой сказала она.
– Но ведь это я вам говорю, Штромберг! А Штромберги в городе не скомпрометировали свою фамилию! Так что готовьтесь к ремонту.
Зазвонил телефон… Они кивнули друг другу – и Наташа вышла из кабинета. Было и грустно и радостно: столько лет ждать – и старую квартиру. А вдруг кирпичный дом – лучшего и не надо…
* * *
Лишь в июне неожиданно позвонил Щербатов. И не чудо ли: щеки Наташи так и опахнуло жаром… Он не просил ни извинения за долгое молчание, ни разрешения на визит – всего лишь известил, что будет после шести.
Вошёл он по-хозяйски, коротко стукнув в дверь.
– Здравствуй, Наташа, – сказал, точно вчера простились. Подал руку и неожиданно приобнял. По-хозяйски же сел и к столу, сказав: – Завари чайку – в горле запылилось.
– Я вот перекусываю после работы…
– Я сыт, мне чая.
– Тогда ждите.
Наташа налила воды в чайник, включила. Сама же села к столу, где у неё была яичница с кубиками хлеба, здесь же на тарелочке лежали разрезанный вдоль огурец и редиска. Она ела молча, он следил за ней – и тоже молчал.
Наташа уже при входе заметила, правда, при электрическом свете: лицо его изменилось, не то чтобы поправилось или посвежело, но изменилось – исчезли излишние морщины, кожа обрела более естественный для его возраста оттенок. В выражении появилась надменная самоуверенность.
Наконец он не выдержал молчания:
– Ну, как ты чувствуешь себя?
Наташа уловила его фамильярность и, продолжая демонстративно жевать, ответила:
– Я-то что, как ты себя чувствуешь после Москвы?
У Щербатова даже голова вздрогнула – не привык он к такому обращению. Хотел было оговорить, но воздержался, подумав: «А может быть, сигнал: мы свои – согласна. Учту».
– Я чувствую себя куда как лучше. Достаточно сказать: вновь принимаю половинку в сутки. И настроение налаживается, и даже, как мужчина, чувствую себя положительно.