– Успокойтесь, – сказал следователь, пытаясь привести допрашиваемого в равновесие. – Вас никто и ни в чем пока не обвиняет. За свои преступления вы ответите. Что касается убийства, то разобраться тут поручено мне, и на все вопросы, которые я буду задавать, вы должны давать прямые, ясные ответы.
– Но ведь я уже… – начал было снова Мухаметов, но осекся и покорно опустил глаза.
Следователь уловил момент.
– Меня интересует, где вы были и чем занимались последние три дня?
– Болел я, – угрюмо ответил Мухаметов, ощупывая свои впавшие небритые щеки. – Четыре дня назад чистил колодец леснику Сафаргалею, там, видимо, и прихватило. Два дня лежал у него в сарае, а потом перешел в шалаш. Никуда не выходил. Только один раз ночью побывал в деревне. Лесник Сафаргалей подтвердит…
– Подтвердит… – тихо повторил Мустафин. – Ну ладно…
Он уже чувствовал усталость, какая приходит обычно после спада сильного напряжения. А теперь, когда допрос практически зашел в тупик, эта усталость возросла вдвойне.
Вызвав конвоиров и велев увести задержанного, он распорядился освидетельствовать его и изъять одежду. Сам, посидев немного, припал к селектору.
– Дежурный, как с моей просьбой? Выполнили?
– Да, Марат Сагитович. Мухаметова Луиза обращалась в больницу два месяца назад. Побои и вынужденное прерывание беременности. Копию амбулаторной карты обещали выслать… Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. Подготовьте, пожалуйста, машину. Выезжаем на кордон, к леснику.
С кордона Мустафин возвратился, полностью убежденный в непричастности Мухаметова к совершенному убийству, и сразу же выехал в райцентр.
Сегодня он поторапливался. Дочери исполнилось семь лет, и следователь решил провести вечер в кругу семьи. По пути зашел в детский магазин, купил подарки – платье, туфли, гольфики и, довольный, направился домой по знакомой с детства улице, казавшейся ему на этот раз особенно милой и приветливой.
На перекрестке догнал высокую стройную женщину в милицейской форме.
– Разрешите вас проводить? – с притворной развязностью подошел к ней сбоку и потянул за руку.
– Ой! – вздрогнула та и повернула к нему испуганное лицо.
– И это так реагирует на действия «хулигана» инспектор по делам несовершеннолетних, два года изучавшая приемы самозащиты? – разочарованно сказал Мустафин, глядя с улыбкой на свою растерянную жену.