«Но он что-то должен делать? А что? Что?»
Натянув на мокрые волосы кепку, стал смотреть на реку, на торчащую из воды и качающуюся от течения черную палку. Потом глянул дальше, на кустарник, свесивший свои ветки в воду на том берегу, до которого совсем недалеко, шагов десять. Нашел в листве кустарника пичугу, которая прыгала с ветки на ветку и громко щебетала. А какая она красивая: грудка темно-зеленая, клюв у нее большой черный, а хвоста нет. Наверное, его кто-то у нее оборвал.
Михаил улыбнулся этой мысли и посмотрел на веревку, лежавшую под ногами.
«А-а, теперь понятно, Муравьев просил, чтобы он поймал рыбу. Рыбу. – Подняв веревку, Степнов стал ее внимательно осматривать, ища крючок. Но его на концах веревки не было, а только петля. – Зачем она? А-а-а, – вспомнил он, – чтобы ее накинуть на рыбу, сдавить ею и вытащить рыбу на берег!» – вспомнил Михаил.
Прошел чуть дальше по берегу, и снова что-то в подводной траве сильно плеснулось и стрелой понеслось к тому берегу.
«Щука! – подумал Степнов и снова удивился этой мысли. А ведь, действительно, он откуда-то знает, что это сделала именно щука. – Значит, я об этом раньше знал, а сейчас об этом вспомнил. Неужели прав Кузьма с Виктором, и здесь он быстро выздоровеет? А как хочется быть здоровым. Но нужно говорить».
– Тэ, – выдавил из себя Михаил эту ему хорошо поддающуюся фразу. – Ми-са, су, нэ, сука. Нэ, шжука. Нэ, шуда. Нэ, – пытаясь правильно назвать эту хищную рыбу, как в памяти, вслух, Михаил засеменил дальше, смотря себе под ноги.
Снова что-то с сильным шумом плеснулось у берега, но теперь Михаил увидел темную, как широкая палка, спину рыбы, медленно двигающуюся к середине реки.
– Шу-ка! – громко вскрикнул он, и в то же мгновение это живое «бревно» остановилось.
Михаил замер, наблюдая за рыбиной. И она замерла, только хвост ее плавно движется из бока в бок, чтобы удержать себя на течении реки.
«И я – щука, – подумал Михаил, – и хочу тебя поймать. Щука, я дерево, не бойся меня, плыви ко мне», – начал мысленно уговаривать хищницу Михаил.
Напряженные ноги стали уставать, но Михаил держался, боясь хоть на полшага двинуться в сторону, рыба это сразу заметит и уйдет. Правая нога стала затекать, давя куда-то в верхнюю часть ягодицы.
«Нет-нет, нужно ждать!»
Когда Михаил не почувствовал стопы, не выдержал, двинулся дальше к траве, которая росла на возвышенности. Забрался на бугор и, разминая стопу, уселся на бревно. Вода напротив него посередине реки бурлила, пенясь у толстого бревна, лежавшего поперек. Потянувшись немножко вперед, Михаил посмотрел под обрыв, на стоящую в этом месте воду.