– Хорошо, хорошо, будет время, заберу. В кульках-то спрятаны они, не в воде лежат? – щурится Муравьев.
– Да что ты прям, а? Я все на пригорок сбросил, в шиповник.
– Вот какие дела. Ну и хорошо. Помоги мне парня уложить, а то уснул за столом. – Указав подбородком на Михаила, Муравьев встал со скамейки… – А как он отнесся к потере родных, а, Кузьма?
– Он до сих пор находится в состоянии амнезии, что-то помнит, что-то нет. Да, да, многое помнит, а про семью ничего пока, как будто ее и не было у него. Врачи предупредили…
Михаил открыл глаза, посмотрел на Кузьму, стоявшего рядом, и закрыл веки, проваливаясь в сон.
2
Запах ухи будоражил. Михаил, сглотнув слюну, повернулся на бок и, уложив удобнее голову на ватник, принюхавшись, невольно удивился тому, что во сне он смог уловить запах приснившейся ему ухи.
…Обрывистый берег речки Эсски зарос мелкой травой. Расположившись на ней, Михаил рассматривал воду, освещенную лучами большой луны. Поверхность реки сейчас напоминала бумажный ковер, настолько она была ровной. Ни брызг, ни разводов от рыбы, охотившейся за мальками, жучками, листвою, падающей с деревьев.
Удочка, лежавшая рядом с ним, дернулась, и какая-то сила потянула ее в воду. Михаил обеими руками ухватился за ее конец и потянул удилище на себя. И как вовремя он это сделал! Огромный налим, схвативший наживку, мог спокойно затащить удочку в глубокий омут. Но теперь он лежал на берегу, и Михаил, разделывая его ножом, укладывал куски рыбьего мяса в ведро, в котором уже закипела вода.
Запах вареного рыбьего мяса был сладковатым. Михаил бросил в кипящую воду пригоршню брусники с клюквой. Запах ухи после этого стал сладковато-кислым. Кипящая вода стала выплескиваться из ведра, а вместе с ней на костер полетело и рыбье мясо. Михаил осмотрелся по сторонам, но, как назло, никак не мог найти тарелки с ложкой, чтобы спасти хоть какие-то куски.
«Нужно бежать в избу за ложкой», – подумал Михаил и, вскочив на ноги, оступился и сорвался с обрыва в реку.
…Поднявшись с нар, Михаил отметил, что правую руку с пальцами не чувствует, отлежал. Стал шевелить пальцами, смотря на ладонь, освещенную серебристыми лучами луны, пробивавшимися в избу через оконное стекло. Они освещали и заставленный посудой стол, и пустую скамейку, и дальнюю часть избы с пустыми нарами. Видно, Виктор провожает Кузьму, выдумавшего, что за ним кто-то следит.