Луций парил в небе, словно на крыльях. В полузабытьи он слышал голос египтянина:
– Бог мудрости Тот! Мать всего сущего Изида! Услышьте слова мои и донесите их до царя богов Амона. Из больного тела, злобным духом осквернённого, изгоните когтистую тварь, ввергните её обратно Анубису в подземелье.
Бадру произносил заклинание три раза, а когда закончил, сказал:
– Как сокровищница надёжно заперта от грабителей, так отныне душа римлянина закрыта для злых демонов. Я обнаружил твою болезнь! Я изгоняю твою болезнь! Я говорю твоей болезни: «О существо, спрятавшееся в этом теле, ступай прочь из него, из всех частей этого тела. Я вижу тебя, я против тебя, я говорю тебе: удались!»
Египтянин умолк, постепенно погружаясь в известную только ему пучину, затем возопил:
– Я вижу в твоём теле злое существо! Оно упирается когтистыми лапами, не хочет уходить! Я снова прогоняю злое существо, а оно не уходит из твоего тела! Но я всё равно избавлю тебя от него!
По команде египтянина Луций медленно начал возвращаться к реальности. Но пока он слышал заклинание, желания двигаться не было.
– Сила великой реки даст мне свободу действий, – доносились до него слова Бадру. – Сила чёрной земли придаст мне крепости. Сила нетленного Озириса придаст неуязвимости. К трём столпам взываю и жизненной силы прошу.
Бадру поплевал в сторону от Луция, и ритуал завершился. Некоторое время римлянин испытывал слабость в теле, а когда собрался с духом, сказал:
– Я удивлён, Бадру, что тебе приходится обращаться к своим богам, образы которых не укладываются в моём сознании. К тому же религия римлян не позволяет им поклоняться чужим богам.
Египтянин не растерялся:
– Ты ведь не будешь отрицать, что, заболев в Риме, ты обращался за милостью к своим богам. Тогда спроси себя: помогли они тебе? А я попрошу своих богов, чтобы они, договорившись с твоими, вместе вытянули тебя из чёрной клоаки болезни. А вообще, тебе не следует думать ни о чём, кроме собственного излечения.
Бадру приходил в дом Луция каждый день после завтрака. Поил настоями из трав с добавлением благовоний. По вкусу они сильно отличались друг от друга – одни были приторно сладкие, другие – очень горькие. Приходилось пить. Без молитв и заклинаний не проходило ни одно лечение. Иногда, по настоятельной просьбе египтянина, Луций сам произносил малопонятные ему слова: