– Эти… Его убили эти!..
Ну вот, теперь, когда нашего капитана перестало тошнить и он смог сказать это вслух, обратного пути уже не было. Весть о том, что «эти» убили торговца табаком, разнеслась с какой-то совсем уж немыслимой скоростью.
Вообще-то их называют по-всякому: духи, твари, существа… От места зависит. Вот у нас тут каждый второй считает себя потомком ирландцев, так что прижилось другое название – фэйри. Одни говорят, что они результат мутаций, случившихся много сотен лет назад, когда количество ядов и радиоактивных веществ в атмосфере было на пике. Другие – что последняя ядерная война истончила грань между нашим миром и потусторонним. Какая, в сущности, разница? Главное, что совсем рядом живут непонятные нам существа – большую часть времени невидимые и неосязаемые, но иногда становящиеся вполне реальными. Кое-кто рассказывает, что даже общался с ними, например, Бен из Восьмого борделя (к слову, единственного, не знаю, откуда такое название) утверждает, что спал с огненной девой. Наверняка врет, но видели огненных фэйри многие. Да и не только их. Я и сам видел – издалека, правда.
На самом деле, сегодняшнее происшествие – отнюдь не первый случай, когда обвинять начинали «этих», только лично я обычно на подобные версии смотрел скептически. Загнулся у кого-нибудь в оранжерее весь табак – нет, это не конкуренты потравили, это фэйри. Придушили кого-то – тоже фэйри, а вовсе не любовник жены. Удобно, черт возьми! Однако в последнее время эти настроения нарастали, если раньше все заканчивалось трепом за выпивкой и пьяной бравадой, которая улетучивалась вместе с хмелем, то теперь вот ловушки начали ставить. Говорят, даже кого-то из фэйри прикончили. Я не знаю, была ли смерть Джета Рида делом рук мифического волшебного народца, или кто-то попросту решил прибрать к рукам его дело. Но если все же была, то как бы это не оказалось ответом на те самые ловушки… Некоторые влиятельные люди в Дыре давно призывали к решительным действиям – проще говоря, к войне. Паршиво выйдет, если они добьются своего. Лично я всегда против войны: я не трудоголик и не хочу работать сверхурочные.
Погрязнув в тревожных этих мыслях, я прозевал момент, когда нужно было повернуть. Когда опомнился, слева уже началась вереница обветшалых построек – в основном складских; справа до самого горизонта тянулись развалины. Потемневший, раскрошенный местами бетон, из которого здесь и там торчат пучки блестящей нитиноловой арматуры, слепые провалы окон. За полгода я почти привык к подобному пейзажу. Нет, не подумайте, что я когда-нибудь видел другой – ничего другого уже много веков как на планете не осталось – а может, и не было никогда. Просто на Центральной этого не видно. Там все скрыто сверхпрочным пластилоновым куполом, так что вместо серого неба и руин ты видишь сверкающий глянец покрытия.